Российское государство и кочевые народы

Калмыцкие дела. Между тем один из претендентов на ханский титул тайджа Баксадай-Доржи Чакдоржабов, побывавший в столице, и его жена крестились там (воспреемником был сам Петр I): они стали Петром Петровичем Тайджиным и княгиней Анной Тайджиной. В 1736-1739 гг. для них был построен Ставрополь-Волжский (нынешний г. Тольятти вблизи Самары), сюда же для службы были поселены «крещеные калмыки с отделением от некрещеных... из Астраханских степей».

В 1744 г. были сосланы и крещены 634 человек (221 мужского пола, 413 женского) калмыков, бежавших ранее из степи под Астрахань и принявших ислам «под влиянием хозяев» (Вшпевский В. Н. И. И. Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758 г. Т. 1-Ц. Казань, 1897. С. 416-425,497,597-601). В 60-х годах XVIII в. вся эта группа была поверстана в уральское (затем — оренбургское) казачество. Этих новых казаков преимущественно использовали против малонадежных кочевых подданных: сначала против снова восставших башкир, а затем и против казахов.

В калмыцкой степи после смерти Аюки среди вельмож началась большая смута — вплоть до войны между улусами. Главой ханства вначале был назначен второй (после умершего Чакдоржаба) сын Аюки Черен-Доржи-Дондук (1724-1735 гг.). Близ Саратова 20 сентября 1724 г. он был утвержден не «ханом», а «наместником ханства» (с половиной ханского жалованья), принес присягу верно служить, с неприятелями «дружбы и пересылок не иметь», судить справедливо и искоренять кражи (по «Великому степному уложению»), кубанских татар (не подданных России) в своих улусах не держать.

Власть Черена оспоривала вдова бывшего хана джунгарская ойрат-ка Дармабала и сыновья Чакдоржаба Досанг и Нитар-Доржи, а также другие внуки Аюки — Дондук-Даши и Баксадай-Доржи. Но 17 февраля 1731 г. в связи с приездом китайского посольства Черен-Доржи указом императрицы Анны Иоанновны пожалован был в ханы с преподнесением сабли, панцыря, собольих шуб и шапки. А 1 мая 1731 г. астраханский губернатор И. П. Измайлов привел нового хана к письменной присяге с приложением печати: «Я, Черен-Дондук, хан калмыцкий, обещаюся и божуся по закону моему перед бурханом в том, что хощу ея величеству государыне Анне Иоанновне, императрице и самодержице всероссийской... ныне по вручении мне ханства и главной команды над всем народом калмыцким служить верно, как подданному надлежит, и все то по ея величества указам исполнять, и все то содержать, что отец мой Аюхай-хан при учинении присяги своей обещал. В заключение сей моей присяги... прилагаю мою печать» (Очерки истории Калмыцкой АССР. С. 189).

В ноябре 1731 г. оппозиционный хану внук и воспитанник Аюки, поддержанный Дармабалой, Дондук-Омбо отразил его набег и сам разбил хана наголову. В 1735 г. потерявший влияние хан был препровожден в Санкт-Петербург с заключением, что «по получении ханства учинил себя очень слабо и к тому же спился...». Вместо него 7 марта 1735 г. «главным управителем калмыков» (наместником) был назначен Дондук-Омбо, 14 ноября принесший присягу. В 1736 г. Дондук-Омбо и Гал-дан-Нормо окружили за Кубанью большую массу ногайцев и склонили их в русское подданство. 3 марта 1737 г. Дондук-Омбо получил титул хана и правил до своей смерти в 1741 г.

Правительство, извлекая уроки из событий минувшего десятеле-тия, начало создавать «резерв кандидатов» на руководство ханством: двоюродного брата хана Дондук-Даши держали в Санкт-Петербурге.

Тем временем по ослаблении власти Дондук-Омбо в степи происходили тяжелые междоусобные столкновения братьев и племянников хана. А сразу же после его смерти свои интересы проявили обе вдовствующие правительницы, смертельно враждовавшие между собой: вдова Аюки джунгарка ханша Дармабала, предлагавшая поставить во главе ханства своего сына Галдан-Данжина, и вдова Дондук-Омбо кабардинка ханша Джан, видевшая на этом месте своего сына Рандула. Однако наместником ханства 4 сентября 1741 г. был определен Дондук-Даши (с 1738 г. находившийся в степи). В.Н.Татищев, назначенный вместо князя М. М. Голицына 31 декабря 1741 г. по именному указу Елизаветы Петровны астраханским губернатором (с заведованием по совместительству Калмыцкой комиссией-экспедицией), привел нового наместника к исполнению его обязанностей.

В ответ ханша Джан не остановилась перед прямой изменой: в 1742 г. откочевав из российских пределов на Кубань, она начала переговоры с крымским ханом и персидским шахом. С большим трудом — уговорами и силой — В. Н. Татищев добился возвращения Джан с подвластными ей людьми в Россию и направил мятежную ханшу под конвоем в столицу. Вскоре ей, новообращенной христианке княгине Вере Дондуковой, ее четырем сыновьям и двум дочерям был наследственно передан Багацохуровский улус с местом жительства княгини с семейством в крепости Енотаевской, выше Астрахани. Таковым этот род владел до 1781 года — года смерти бездетного князя-тайджи Алексея. Благодаря же В. Н. Татищеву здесь распространялись оседлые виды занятий — земледелие и рыболовство, православие, появилось казачество. Необходимо подчеркнуть, что смешанные формы общежития (прежде всего — хозяйствования) у калмыков возникали и в других районах их расселения. Длительное время до 1788 г., жили вне степи в ведении Астраханской епархии, почти в центре волжской дельты, вблизи Красного Яра, так называемые «николинские» калмыки-христиане, крещеные еще на рубеже XVII-XVIII вв., затем выбиравшие, где «кочевать или жить» (Государственный архив Астраханской области (далее -ГААО). Ф. 599 (Духовная консистория Астраханской губернии). Оп. 2. Д. 564 от 22 марта 1788 г. Л. 1-3). При поддержке царской администрации в первой половине XVIII в. возник совершенно новый улус Калмыцкого ханства — Яндыко-Мочажный, где поселилась особая группа обедневших калмыков-тургутов, перешедших от скотоводства к ловле и обработке рыбы (в дальнейшем подразделение «камышовых», или «лиманных» тургутов, с большой спецификой, жертвами «газр-усн-обаа» — земле и воде, культом «Миколы-бурхана» — покровителя промыслов).