[Главная] [Содержание] [Информация]
Лик пустыни
ПУСТЫНИ ЗАРУБЕЖНОЙ АЗИИ
Самый обширный материк мира — Азия, раскинувшийся на 8 200 километров с севера на юг и на 8 500 километров с запада на восток, занимает почти третью часть всей суши. Этот материк обладает самым мощным поясом пустынь. Однако величайшие горные хребты расчленяют этот пояс на отдельные массивы пустынь. Мы вкратце познакомились с главнейшими из наших пустынь, но на юго-запад, на юг и восток от них лежат еще большие пространства пустынь Внутренней и Южной Азии, обладающие различными природными условиями и расположенные в разных странах.
На Аравийской земле. Самый западный и самый большой полуостров Азии, Аравийский, омывается Средиземным, Красным, Аравийским морями и Персидским заливом. Его территория превышает 3 миллиона квадратных километров. Из них 36 процентов занимают бесплодные пустыни самых жарких районов мира. Шестьдесят процентов территории Аравийского полуострова — это полупустыни, пригодные в основном для животноводства, и только 4 процента занимают леса и участки, пригодные для земледелия.
Пустыни тянутся и на юг и на север от центральной горной страны Неджд. Лавовые потоки древних вулканов слагают здесь обширные каменистые пространства пустыни Харра. Некоторые вулканы давно бездействуют, и город Аден, например, расположился в самом кратере навсегда потухшего вулкана. Один из вулканов, расположенный у города Медины, был действующим еще в XIII веке. Небольшие вулканы, образующие островки в Красном море, продолжают действовать и теперь.
На север от Неджда располагается большая пустыня Нефуд, или Красная песчаная пустыня. На юг от Неджда лежит одна из крупнейших песчаных пустынь, покрытая труднопроходимыми (высокими барханами, — пустыня Дехна, или Роба-Аль-Хали (Пустая четверть), остающаяся до сих пор совершенно неисследованной. А между ней и берегом Аравийского моря расположена горная пустыня Гадрамаут, что значит «Страна солнечного зноя». Широкие сухие долины — вади — спускаются с гор Аравийского полуострова и уходят местами на 900 километров вглубь пустынь. Но климат давно переменился, и нет теперь больше воды в этих cyхих долинах. Она появляется лишь изредка, да и то только вблизи гор. Вот почему население этих древних стран живет только в горных и подгорных районах да у выбивающихся из-под скал родников.
Этот громадный край, если не считать прилегающих к Средиземному морю государств и Ирака, насчитывает всего лишь 3,8 миллиона человек, то-есть в среднем один человек на квадратный километр. Всего же на Аравийском полуострове живет 8 — 10 миллионов человек. Хозяйство страны находится в таком состоянии, что продуктов земледелия не хватает для питания. Их приходится ввозить частично за счет продажи продуктов животноводства, частично за счет экспорта кофе — единственной культуры, выращиваемой с некоторым избытком.
Стройные, высокие финиковые пальмы, «стоящие головой в огне, ногами в воде», растут повсюду, где есть близкие грунтовые воды. Эти пальмы дают плоды, заменяющие населению и хлеб, и сахар, и мясо.
Арабы-кочевники.
Кочевое скотоводство в пустынях и орошаемое земледелие на небольших площадях в горных и подгорных районах никогда не давали особого богатства; к тому же оно всегда здесь доставалось не тем, кто его создавал, — не народу, а тем, кто властвует над народам, — духовной и родовой знати.
Кочевой образ жизни, связанный с кочеванием целых племен, не давал возможности ни учесть население, ни уточнить границы отдельных государств. Многократные и постоянные войны и разорительные набеги иноземных завоевателей были уделом пародов Аравии. До 1918 года почти вся страна была покорена Турцией. О том, как Турция «заботилась» об Аравии, можно судить хотя бы по тому, что из 40 эпидемий чумы в XIX веке 22 возникли в одном лишь Ираке (Месопотамии). Матерый английский шпион полковник Лоуренс в своей книге «Восстание в пустыне», не стесняясь, подробно рассказывал, как он, разжигая «священные войны», натравливал одни народы на другие, заставляя Турцию, под угрозой потери Аравии, держать в период первой империалистической войны большие армии не на фронте, а у себя в тылу. По Версальскому миру Аравия была отнята у Турции. С этого времени англичане все больше н больше стали опутывать Аравию нитями интриг, заговоров, подкупов и провокаций, стремясь сначала раздробить, а затем полностью подчинить себе эту страну, часть которой они захватили еще в 1839 году (Аден). В результате на территории Аравийского полуострова создано сейчас 13 государств и 2 нейтральные зоны.
Если не считать 5 северных государств (Израиль, Ливан, Сирия, Трансиордания и Ирак), то даже территория собственно Аравии разделена между восемью государствами и ни одно из них фактически не самостоятельно.
В последние годы в пустынях Аравии были обнаружены новые крупные месторождения нефти. С этого момента нажим английского и американского капитала на все государства Аравии удесятерился. Америка «купила» себе право эксплуатации месторождений и сооружения нефтепроводов, в частности трансаравийского в 1 800 километров длиной.
Англия решила итти иным путем. Придерживаясь своей старой испытанной манеры действия — загребать жар чужими руками, — она организовала Лигу арабских стран и, натравливая тайно одно государство против другого, выступает в роли «защитника и опекуна», надеясь дешевле и оптом захватить сразу все арабские государства.
Народ еще не оказал своего слова. Когда ему дают в руки винчестеры новейшего образца, он не отказывается брать их у дающих. Но у арабов существует поговорка: «У каждой пустыни есть свое будущее». И вряд ли свободолюбивый народ, столетиями отстаивавший свою независимость, согласится стать рабом. Вряд ли он мечтает о том, чтобы «черное золото» его родины превратилось в доллары для американских миллиардеров и в стратегическое сырье для новых войн. И вряд ли допустит гордый и умный арабский народ, чтобы его пустыни были ареной для черных дел белых господ.
Пустыня Тар. Вторым по величине полуостровом Азии является Индостан.
В течение 200 лет Индией владела Англия. «Английским содружеством наций» называют консерваторы свою колониальную империю. Двести лет кичилась Англия тем, что она насаждала культуру в Индии, и двести лет безжалостно извлекала из Индии все, что создавалось рукам к голодных рабов. Так было, так фактически оставалось все до самых последних лет. Население этой богатейшей страны, убирая по два урожая в год, само не имело хлеба и вело полуголодное существование. Индия поставляла рис и плоды на столы господ в метрополии, а в самой Индии только половина детей доживала до 15-летнего возраста! Миллионами гибнут индусы при иеурожаях, как это было, например, в 1945 году. Но даже в урожайные годы в среднем в Индии умирало от голода около миллиона одних лишь детей. В Индии не освоены громадные пространства джунглей, а в соседних с ними районах не хватает земли для полей, негде пасти скот, и люди гибнут миллионами. Вот почему население Индии так пресыщено «благодеяниями» белых господ, почему оно так глубоко ненавидит всех и всяческих колонизаторов и так настойчиво добивается фактической самостоятельности своего государства.
Обычно мы представляем себе Индию тропической страной, где вечнозеленые джунгли готовы поглотить и скрыть в своих дебрях все созданное человеком, если он не будет оберегать своих полей и селений от всепоглощающего нашествия зеленого моря гигантских деревьев и оплетающих их лиан. Но есть другая Индия, не южная — тропическая, а северная — субтропическая Индия, где хлеб родит лишь искусственно орошенная земля; Индия, где живут миллионы людей, жизнь которых всецело зависит от того, много ли воды дадут Гималаи стекающим с них рекам.
На северо-западе, в этой субтропической Индии, расположена пустыня Тар. Окраины ее сложены мелкоземными почвами, а центральные пространства заняты песками. Сухость воздуха в течение большей части года здесь так велика, что область эта считается не полусухой, а сухой, пустынной. Но Тар была одной из «лучших» пустынь мира. Весенние и зимние дожди давали возможность развиваться хотя и не густой растительности, но все же вполне достаточной для выпаса скота и для скрепления песков, а мягкий климат ее ничем не угрожал ни человеку, ни стадам.
Пастбища пустыни Тар так хищнически вытаптывались стадами, что травы оскудели и пески во многих районах стали голыми, сыпучими. Они засыпают и то, что уцелело от прежних пастбищ, и «самая лучшая» пустыня не может прокормить половины тех стад, что выпасались в ней прежде.
Вдоль западной окраины пустыни Тар протекает породившая пески этой пустыни величайшая река Южнюй Азии — Инд. Она берет свое начало с ледников Гималаев и приносит с высокогорий вместе с водой громадные количества песка и плодородного ила. Англичане в погоне за дешевым хлопком и рисом, создаваемыми руками нищенски оплачиваемых и постоянно голодающих рабов, расширили в долине Инда орошение, однако не покорили реку. Она то приносит опустошительные наводнения, то мелеет настолько, что не может обеспечить орошение полей. Бывает, что река покидает свое русло и прокладывает новый путь, губя поля и вызывая настоящие бедствия. Вместе с тем Инд бесполезно сбрасывает в океан в среднем в 2,5 раза больше воды, чем приносит с гор самая большая река Средней Азии — Аму-Дарья.
Колоссальные избытки воды Инда можно было бы использовать для полного обводнения и орошения этой пустыни, занимающей около 300 тысяч квадратных километров. Значительно расширив посевы риса и хлопка, можно обеспечить подлинное богатство всему населению Индии. Но в современных условиях это еще не под силу ни становящейся на путь самостоятельного развития республике Индии, ни прибираемому к рукам американцами Пакистану, к которому отошла вся западная часть пустыни и долина Инда. Народы Хиндустана стали на путь самостоятельности. Летом 1954 года их президент Неру сказал, что Индия не бедная страна и для развития своего хозяйства не нуждается в иноземных займах. Однако в искусственно отделенном Пакистане, созданном в надежде на старинный капиталистический принцип «разделяй и властвуй», сейчас действительно господствует американская политика войны. Но придет время, когда для всех народов Индии, независимо от их вероисповедания или кастовости, их свободный, мирный труд будет источником изобилия и богатства самого народа, а не обогащения, белых господ. Индийский народ станет подлинным господином своей судьбы, своей страны и своих рек.
Кевиры и горы Ирана. Между Лравией и Индией на юг от Туркменской ССР раскинулись пространства Ирана. В этой стране имеются и влажные субтропические районы побережья Южного Каспия, где зреют в садах апельсины, и сухие субтропики побережья Персидского залива с рощами финиковых пальм. В Иране расположены высокие снежные горы Эльбурса и много сравнительно невысоких горных цепей, пересекающих в разных районах всю страну. Сух климат основных пространств Ирана. Мягче он лишь в горах, где выпадает немного больше влаги, более обильны выпасы, на ручьях возможно орошение, а местами и богарные (бесполивные) посевы хлебов.
Между невысокими горными хребтами раскинулись в Иране обширные равнинные пространства, представляющие собой настоящие, иногда и самые «злостные» пустыни. Наиболее безжизненны из них солончако-во-глинистые равнины кевиров — «соляных пустынь».
То пятна белой сверкающей соли, то серая пухлая поверхность солончаков, то бесконечное множество низких плосковерхих бугорков, сложенных кристаллами гипса, но в общем все одна и та же соляная пустыня расстилается вокруг в течение долгих часов хода каравана. Но вот вдали показался горный хребет, а может быть, гряда причудливых облаков? Это видение манит к себе странными переливами красок, и какой-то необыкновенной воздушной прозрачностью. Бот уже глаз различает слишком яркую для неба синеву, прорезанную красными полосами, переходящими местами в ледяную белизну; что-то почти еще невидимое отсвечивает холодным блеском. Теряешься в догадках: мираж это или реальность?
Но чем ближе подходит караван, тем яснее становится, что это не видение; при всей своей необычности это действительно горы. Их формы причудливы, как фантастические изваяния. Гигантские колонны, вычурные башни и диковинные храмы чередуются с фантастическими окаменевшими, как в сказке, чудовищами и какими-то исполинскими грибами. Со склона течет ручеек, но даже вокруг него нет ни одного кустика, ни одной травинки, и только сверкающими на ярком солнце белыми полосами оторочены его берега. Оказывается, хребет сложен гигантской залежью каменной соли. Вот в чем загадка причудливых цветов и переливов этих гор и их поражающей безжизненности.
Пересек караван этот невысокий кряж соли, и снова потянулась плоская мертвая равнина солончака — кевира. Такие гсевиры занимают значительную долго пространств Ирана. Особенно велики большая соляная пустыня Деште-Кевир и расположенная юго-восточнее Деште-Лют.
Имеются в Иране и песчаные пустыни, резко отличающиеся по своему ландшафту. Среди них нередки голые сыпучие барханные пески, но пески Ирана часто расположены в подгорных районах, там, где ветры задерживаются, где выпадает немного больше влаги. В таких местах районы песков полузакреллепы растительностью и используются для выпаса стад. В общем при всем разнообразии ландшафтов Ирана слишком велики в нем площади бесплодных пустынь, Веками используются воды рек на орошение полей, но очень много воды теряется в раздробленной мелкой оросительной системе.
Мало воды дают теперь древние подземные галереи — кяризы. У нас просто увеличить водоносность кяризов в несколько раз. Для этого в их верхних частях бурят неглубокие скважины, вскрывающие обильные и не использовавшиеся прежде напорные воды. Но чтоб достать эти воды, нужно хоть немного труб и инструментов, которых нет у иранского народа.
Овцы и козы, как бритвой, обрили все склоны гор. Не осталось на них ни росших прежде деревьев, пи кустов, редкой стала трава. И с каждым дождем все сильнее размываются бесчисленные рытвины и овраги, превращаясь в ущелья.
Горы, дарившие прежде воду, топливо и пастбища, превратились в грозных врагов, заносящих поля каменным саваном. Не могут с этим бороться в одиночку нищие крестьяне, не интересуют эти вопросы и губернаторов провинций, являющихся одновременно и самыми крупными помещиками, сдающими землю в аренду безземельным крестьянам.
Два метода использования гор, лежащих среди пустынь, встретились в пограничном хребте Копет-Даг. По одну сторону — все голо и размыто и карабкаются козы по кручам в поисках последних кустиков, еще не обглоданных на верхушке, еще не вырубленных на топливо. А по другую сторону — яркая зелень скошенных трав и громадное количество стогов сена. Зеленые шапки можжевелового дерева — арчи — да квадраты богарных полей пшеницы и ячменя только на самых ровных участках. Заросшие травами, диким инжиром и грецким орехом долины веселых ручьев, и ни одной овцы и козы — этого страшного бича гор. Стада выпасаются на равнинах, а травы «стригут» не стада, а люди на сенокосилках. Тридцать лет оберегаются горы на советской земле от выпаса стад, и результаты этого громадны. Не страшны стали селевые выносы «горного мусора». Источники и кяризы стали многоводнее; скошенные травы дают несравненно больше корма, чем прежние выпасы на горах.
В последние два десятилетия черты иной жизни появились и в Иране. Пустыню пересекли две первые в стране железные дороги. Из края в край прошли по ней ленты шоссейных дорог, сооружены новые мосты, начала отстраиваться па европейский лад столица. Появилось несколько современных школ и шикарные автомобили. В пустынях ведется строительство аэродромов, но не гражданской, а американской военной авиации. Все больше всевозможных иностранных «консультантов» привлекает в страну запах нефти. И все эти «новшества» не дали богатства народу, они привели к разжиганию национальной розни между различными племенами и пародами Ирана, к засилию реакции и к потере трудолюбивым иранским народом государственной самостоятельности.
И лежит пустыня так, как лежала она издревле. Лишь меньше стало пастбищ и полей, да еше меньше воды несут реки с оголсшных гор.
Пустыни Китайской Народной Республики. В самом сердце Азии, прижатый к северным подножиям величайшего в мире Тибетского нагорья, лежит пояс пустынь Внутренней Азии. Он протянулся па 3 500 километров от подножий Памира до Маньчжурии. Суров климат этих пустынь. Дневная жара чередуется здесь с ночными холодами, пыльные черные бури сменяются сильными морозами, а ветры подчас бушуют сильней, чем в любых других пустынях мира.
По-разному складывалась здесь жизнь человека — и на пространствах пустынь и по узким подгорным их окраинам.
Одни районы издавна использовались для пастбищ кочевниками, хозяйство которых мало менялось на протяжении тысячелетий. «И у травы есть душа», — учит монголов буддийская религия. «Великий грех косить траву и пахать землю — при этом губятся души бесчисленных растений». Вот почему нельзя заниматься земледелием, а надо лишь кочевать со своими стадами, находясь в полной зависимости от природы. Вот почему на громадных просторах Внутренней Монголии на протяжении веков единственным транспортом был верблюд, единственной одеждой— шерсть, единственной пищей — молоко без хлеба и изредка мясо. Вот почему в годы засух гибли не только стада, но и сами кочевники, и жизнь их оставалась такой же суровей и необеспеченной, как и на ранних стадиях становления человеческой культуры.
В других местах возникали и развивались земледельческие государства, создававшие письменность и литературу. Но приходили завоевателя, уничтожали людей и города, опустошали царства, и па долгие столетия пески овладевали памятниками архитектуры и культуры.
В 1907—1909 годах нашему русскому путешественнику П. К. Козлову, удалось найти в Центральной Монголки мертвый город — Хара-Хото, древнюю столицу Тангутского царства XIII—XIV веков. В Хара-Хото, частично погребенном уже под песками пустыни, были найдены богатейшие памятники древней культуры и, в частности, огромная библиотека, насчитывающая около 2 тысяч томов ценных книг.
В подгорных участках, на узких полосках между лесками и горами, там, где есть хоть немного воды, давно возникали оазисы с тщательно возделываемыми полями. На весь мир славятся подземные водосборные галереи — кяризы Ирана. Многие считают, что они создавались только в Иране. Но в пустынях Западного Китая, в пограничной с Казахстаном провинции Синьцзян, у подножий гор густой паутиной протянулись кяризы громадной длины. Можно лишь поражаться титаническому труду, который потребовался для их создания. Склоны котловин Турфан и Люкчум буквально изрешечены десятками тысяч смотровых колодцев этой густейшей сети кяризов. На выведенных кяризами подземных водах сухих ручьев — саев — жмутся поля, огороды и изредка сады древних, исконных обитателей этих стран. Из них наиболее многочисленны уйгуры (называемые там часто тарапчи), насчитывающие свыше половины всего многонационального населения Сипьцзяна. Живут здесь и таджики, киргизы, казахи, монголы. В конце ХIХ века, после того как страна была завоевана Китаем, быстро начало расти здесь китайское население и сама страна получила тогда название «Китайский Туркестан». Поля и домики земледельцев тянутся местами сплошной полосой на десятки и сотни километров, но возделываются лишь узкие ленты вдоль подножий гор, которые удается обеспечить водой.
В Восточном Китае в древних земледельческих уездах живет по 700—800 человек сельского населения на квадратный километр. Такой густоты населения не знает ни одна земледельческая страна. Неудивительно, что поток китайского населения все дальше уходит в пустыни Внутренней Азии, и теперь во Внутренней Монголии кочевники-монголы составляют не больше половины всего населения страны. В связи с этим все ширится сельскохозяйственное использование, казалось бы, самых неблагоприятных земель.
В условиях феодально-средневекового строя, существовавшего в Китае до 1 октября 1949 года, тго освоение было самым примитивным. Оно проводилось лишь в меру, посильную упорнейшему в труде, но разоренному китайскому крестьягшну-одмночке. Раздираемый внутренней междоусобицей, Китай прошлого не в силах был преобразовать свои пустыни. Население Снпьцзяна оставалось лишенным всякой связи с основным, Восточным Китаем, крупшейшис природные ресурсы пустынь не использовались. Теперь древний Китай начал новую эру своей жизни. Новый, народный Китай с первых же дней своего существования приступил к великим преобразованиям, и новая жизнь бурным потоком вливается и в пустыни.
Что же представляют собой эти пустыни Китая?
Пустыня Такла-Макан. Между тремя высочайшими нагорьями мира— Тянь-Шанем, Памиром и Тибетом—залегла величайшая на земле Таримская межгорная впадина, почти целиком занятая одной из крупнейших песчаных пустынь мира—Такла-Макан. На полтысячи километров протянулась эта впадина в меридиональном направлении, а с запада иа восток раскинулась более чем на 1 200 километров, вплоть до блуждающего озера Лоб-Нор.
Таримская котловина почти со всех сторон закрыта высокими нагорьями с вечными снегами, и выход из нее есть только один — на северо-восток, к пустыням Монголии.
Реки, стекающие с ледников Каракорума, Памира и Тянь-Шаня, соединяются вместе, образуя большую реку Тарим. Река эта катит свои воды через всю котловину, с трех сторон омывая пустыню. А с юга в пустыню стекают реки, берущие начало на Тибете.
Со всех сторон с нагорий устремляются в котловину ветры. Но самыми сильными и холодными являются те, что дуют зимой и ранней весной с северо-востока, не с высокогорий, а с холодных в это время года пространств открытой с севера Монголии. Таримская впадина расположена на высоте 800— 1 000 метров. Поэтому врывающиеся в нее из Монголии ветры приносят лишь холод. А воздух, спускающийся с высокогорий, расширяется, разогревается, иссушается и приносит в пустыню зной и сухость. Вот почему так часто бывает безоблачным небо Такла-Макана, вот почему так редко выпадает здесь снег. Путешественники несколько раз отваживались пересечь Такла-Макан; первым среди них был замечательный исследователь Азии Н. М. Пржевальский.
Все исследователи поражались высотой и сложным устройством оголенных песчаных нагромождений этой пустыни. Лучше всех описал их наш другой соотечественник, К. И. Богданович. Оказалось, что нагромождения эти — не что иное, как знакомые нам теперь и по другим местам комплексные барханные цепи, в которых барханы, как бы взгромождаясь один на другой, дают пологие со стороны ветра валы, до 100 — 120 метров высоты. С заветренном стороны крутой откос граничит с впадинюй, то ровной, как стол, и покрытой солончаком, то с низкими грядками песков, поросших редкими травами. На 2 — 4 километра отстоят такие барханные цепи одна от другой, и тянутся они через всю пустыню.
Нам удалось составить карту рельефа песков Такла-Макан, и оказалось, что барханные цепи ее образуют две гигантские системы полукружий. Одна из них как бы истекает с востока, из Монголии, и занимает восточную половину пустыни. Другая охватывает запад Такла-Макана и направлена навстречу восточным дугам. Это самым точным образом вскрывает характер циркуляции воздуха над котловиной.
На востоке пустыни преобладают восточные и северо-восточные ураганные ветры, несущие стужу из пустынь Центральной Азии. На западе пустыни ветры дуют со всех окружающих высокогорий, но преобладают западные ветры, переваливающие через Памир. Оба эти противоположных по направлению воздушных потока создают исполинские системы барханных дуг, обращенных выпуклостью к центру пустыни. Дойдя до центра пустыни, воздушные массы настолько разогреваются, что становятся легкими и поднимаются. Поднявшись, они вновь охлаждаются и растекаются поверху от центра котловины к ее окраинам, к горам. Недаром русский путешественник М. В. Певцов писал о том, что в горах, окружающих пустыню Такла-Макан, постоянно со стороны раскаленной пустыни дует холодный ветер.
Труден и утомителен путь по этой безлюдной и безводной пустыне. Местами в понижениях среди сыпучих песков торчат какие-то балки, доски, лежат на поверхности остатки утвари — немые свидетели когда-то существовавшего поселения. Как здесь, среди оголенных песков, могли жить люди? Откуда взяли они балки и доски в этой стране?
Но вот пески расступаются, и караван входит в речную долину. Повсюду видны следы излучим речного русла. Цельте леса поднимаются нз бывшей пойме. Но нет ни капли воды в русле, ни одного листа па деревьях. Это не лес, это кладбище скелетов погибших деревьев разнолистного тополя — «тограк», поднимающихся на 6 — 7 метров. Некоторые деревья достигают у основания 5 и даже 7 метров в окружности. Их древесина крепка, как камень, и при ударе звенит. Нет здесь воды, давно ушла отсюда река, высохли грунтовые воды, но надолго остался в память о былой реке этот каменный лес. Недаром уйгуры верят, что тограк растет тысячу лет, стоит высохшим, пока не упадет, вторую тысячу лет, и только через три тысячелетия его прах развевает ветер.
Откуда же взялась здесь река и куда она ушла? Таких рек, заходящие с юга в пески, здесь и сейчас немало. А река Хотан-Дарья, стекающая с Куэнь-Луня, протекает через пустыню на всю ее ширину и. только минуя пески, на северной окраине котловины сливается с другими реками и порождает Тарим. В низовьях Тарим, разветвляясь, одним из русел зновь пересекает Такла-Макан, заканчиваясь не только в озере Лоб-Нор, куда, кстати, в последние годы вообще не попадают воды реки, ио и в другом таком же мелководном разливе — озере Кум-Куль. Другая река, Керия, и сейчас доносит свои воды почти до центральных районов пустыни. Сами пески этой пустыни являются таким же детищем гор, как Кара-Кумы, созданные Аму-Дарьей. Но реки блуждают, и человек использует их долины в пустыне в основном не для посевов, а для того, чтобы прокормить свои стада.
Густо население оазисов, и почти безлюдны пустыни. Люди ютятся мл ничтожных клочках земли, а реки бесполезно катят свои воды на сотни и сотни километров. В недрах предгорий скрыто много богатств, но лежат они никем не использованные. Давно обнаружены признаки нефти, а керосин для коптилок и ламп доставлялся из России караванами верблюдов. Страна, в которой лежит одна из самых обширных песчаных пустынь мира, лишена была стекла, изготовляемого из песка, и стекло для керосиновой лампы и для окна приходилось везти из той же России, на тех же верблюдах, В жарком климате подгорных полос растут на орошаемых клочках и персики, и виноград, зреют дыни, всевозможные овощи и хлеба, дающие два урожая в год. Но китайские чиновники взимали бесконечные налоги, наживались, как только могли, и разоряли население. Неудивительно, что отрезанная 2 — 3 тысячами километров караванных троп от основного Китая, страна оказывалась фактически во власти худших, совершенно бесконтрольных казнокрадов — прислужников феодального правительства. И в пески уходили окончательно разорившиеся бедняки, имевшие лишь пару коз или несколько кур и жившие только надеждой на улов рыбы в мелких протоках блуждающих рек.
Дикие лошади Пржевальского.
Пустыня Гоби. Огромны пространства Гоби. Лежит она на высоте 1—2 километров, а то н выше. Летом па солнце бывает достаточно жарко, но зайдет солнце, и температура надает до 0°. А зимой морозы здесь по 30 — 40°, но редко выпадает снег и земля стоит голая, покрытая лишь высохшими травами. Местами имеются массивы песков, обычно сравнительно низких и поросших травами и кустарниками. Пространства равнин чередуются с горами, поднимающимися над ними то на несколько сот метров, то на 1—2 километра. В горах выпадает больше дождей и здесь кочевники выпасают стада овец, коз, двугорбых верблюдов, а севернее и лошадей. А на зиму население спускается на равнины и в котловины. В стужу и холод стада ходят под открытым небом, а люди живут в войлочных юртах, легко укладываемых в верблюжий вьюк. «Гоби» — степь — зовут монголы эти сухие пространства, северные части которых принадлежат зоне степей, а южные —зоне пустынь.
Немало богатств таят в себе недра гор в пустынях Внутренней Монголии, лежащей южнее Монгольской Народной Республики. Русские путешественники описывали находящиеся здесь месторождения различных руд и богатые залежи углей. Сотни богатейших рудников появились за годы советской власти в нашей, западной части Тянь-Шаня. Еще длиннее цепи Тянь-Шаня в Китае. Но почти нет еще в них рудников. Только кое-где можно было встретить одиночек или небольшие артели китайцев-старателей, добывающих золото. В целом эти нагорья внутренней Азии еще очень мало освоены человеком. Сотни и сотни километров можно проехать, не встретив ни человека, ни тропы. Табуны диких лошадей Пржевальского и куланов, стада диких верблюдов и антилоп дзеренов — единственные обитатели безлюдной пустыни. А в соседних северных районах той же Гоби, в пределах Монгольской Народной Республики, сухие степи являются сплошными пастбищами, где выпасаются громадные стада овец, коз и лошадей. Во всем мире нет другого государства, где бы на каждого жителя приходилось столько скота. Нет сомнения в том, что и пустыни южной Гоби в условиях нового Китая будут использованы намного более продуктивно, тем более, что вскоре их пересечет железная дорога из Восточного Китая в Синьцзян.
Пустыня Ала-Шань. Южнее Гоби, между южной границей Монгольской Народной Республики и хребтами Нань-Шаня, расположена большая песчаная пустыня Ала-Шань, прорезанная с юга на север рекой Эдзин-Гол. Ее меньшая часть, лежащая на запад от реки, покрыта травами, но три четверти пространства, расположенные на восток от реки, представляют собой преимущественно голые пески, похожие на гигантские барханные скопления Такла-Макана. Наши русские путешественники не раз пересекали эту пустыню. В конце прошлого века их караваны всегда находили здесь и пресную воду и достаточно корма для лошадей и верблюдов. Но пастбища этой пустыни использовались недостаточно в основном потому, что мопголы-кочевиики старались держаться тогда подальше от китайских сборщиков дани, сновавших по тронам даже таких отдаленных пустынь, как Ала-Шань.
Ордос. Великая китайская рока Хуанхэ, или Желтая, ограничивает Ала-Шань с востока. Река эта, выйдя из гор Нань-Шаня, течет сотни километров на север, потом на восток, а затем круто поворачивает снова в меридиональном направлении, на юг, образуя «Великую излучину». «Ордос» — зовут китайцы это пространство, представляющее собой плато, с трех сторон омываемое Желтой рекой, но сухое и пустынное, почти лишенное речных вод. Песками сложены большая северная и западная части этой пустыни и плодородным лёссом — ее меньшая восточная часть, несколько более влажная и по климату соответствующая сухим степям. Кое-где на окраинах Ордоса, в долинках плато, где имеются родники и маленькие ручьи, встречаются небольшие китайские селения. Основные же пространства плато используются кочевниками-монголами, выпасающими свои стада, сильно возросшие за пять лет, прошедших со времени образования народного Китая.
Ордосом оканчивается пояс вне-тропических пустынь Азии. Дыхание теплого и влажного воздуха Тихого океана заходит сюда летом, когда дуют муссоны с моря; дальше на восток идет Китайская низменность — с мягким климатом, обеспечивающим потребности интенсивного земледелия
Новая жизнь древней страны. Постоянные междоусобицы, раздоры и непосильные налоги были вечным уделом Китая, особенно тяжело сказывавшемся в отдаленных его провинциях. Двадцать с лишним лет гянулась изнурительная гражданская война в Китае и затем японская оккупация многих его провинций.
1 октября 1949 года китайский народ под руководством своей коммунистической партии сбросил власть иноземцев и предателей, вырвался из цепких пут средневекового феодализма, душивших в стране все живое, и начал строить новую, счастливую жизнь. Статья 41-я Общей программы Народного политического консультативного совета Китая гласит: «Культура и просвещение... должны носить новый, демократический характер, то-есть они должны являться национальными по форме, научными по содержанию и народными по своему характеру». Другая статья предусматривает всемерное развитие природных ресурсов. И все эти положения быстро претворяются в жизнь.
Через 4 месяца, 14 февраля 1950 года, впервые в истории Китая был заключен равноправный и подлинно дружественный договор с великим Советским Союзом. Этот договор о дружбе, союзе и взаимной помощи лег прочным фундаментом в основу тех преобразований, которые охватили всю страну.
Не прошло и пяти месяцев со дня рождения нового Китая, как Центральное народное правительство начало осуществлять принятый им грандиозный план преобразования природы, направленный прежде всего на использование- водных ресурсов для орошения полей и предотвращения тех постоянных наводнений при разливах Янцзы, Хуанхэ, Хуайхэ и других рек, которые являются громадным бедствием для земледельцев.
Бурная, многоводная река Хуайхэ течет по территории обширной провинции — Северной Цзянсу. На своем пути она принимает множество притоков, берущих начало в многочисленных больших и малых озерах.
В каждый дождливый год озера вбирают в себя такое огромное количество воды, что уровень реки повышается на 6 — 7 метров'
Вода выходит из берегов, затопляя рисовые поля, хлопковые плантации, селения и дороги.
В засушливые же годы озера и река мелеют, каналы, орошающие поля, высыхают и посевы погибают от засухи.
Так в течение многих веков судьба огромных территорий и населяющих их людей находилась целиком во власти буйней и капризной реки.
Опубликованное в октябре 1950 года постановление Государственного административного совета о строительстве гидротехнических сооружений на реке Хуайхэ предусматривало постройку системы водохранилищ и водоемов в верхнем и среднем течении реки для задержания 12 миллиардов кубометров паводковых вод. Кроме того, проектируется строительство плотин, дамб, углубление русла реки и ее притоков, прорытие отводных и оросительных каналов, сооружение гидроэлектростанций и другие работы. По плану строительства на реке Хуайхэ в ее верхнем и среднем течении сооружается 16 водохранилищ, в том числе 13 водохранилищ на территории провинции Хэнанъ и 3 водохранилища в северной части Аньхой. Строительство водохранилища Шимань-Тань в провинции Хэнань закончено в 1951 году.
В настоящее время идет напряженная работа на строительстве водохранилищ Баньцзяо, в провинции Хэнань, где работают десятки тысяч людей. Армия строителей, охваченная трудовым порывом, на деле осуществляет призыв Мао Цзэ-дуна: «Обуздаем Хуайхэ!»
Уже с весны 1950 года согласно плану преобразования природы началось грандиозное строительство новых каналов, восстановление и реконструкция огораживающих реки дамб, осушение и землечерпательные работы. В одном лишь Северо-Восточном Китае будет сооружено 3 тысячи километров каналов!
Другим не менее грандиозным ирригационным сооружением нового Китая будет Хуанхэйский оросительный канал. Он пройдет от верхнего течения реки Хуанхэ до реки Вэйхе.
Река Хуанхэ причиняла населению, живущему в ее долине, не меньше бедствий, чем Хуайхэ. Сколько раз онз выходила из берегов, срывала оградительные дамбы, меняла русло, затапливая громадные территории и принося гибель миллионам людей!
Еще в 1949 году Народное правительство вынесло специальное решение о строительстве Хуанхэйского канала, который будет «еще одним серьезным шагом на пути превращения Хуанхэ из реки народных бедствии и реку народного счастья».
Большая часть воды из этой реки пойдет по каналам на орошение крестьянских полей, остальная вода будет вливаться в Вэйхе и превратит эту реку в полноводную транспортную магистраль, столь необходимую Северному Китаю. В провинциях Хэбэй, Шаньси, Чахар и Суйюанъ только в 1950 году в песках и вдоль берегов рек было посажено 130 миллионов деревьев!
Естественно, что в основном эти работы разворачиваются в Восточном Китае, где живет главная масса земледельческого и промышленного населения. Но преобразования уже начинают касаться и пустынь.
«Мертвым сердцем Азии» называли раньше Синьцзян — самую большую провинцию Китая, занимающую пятую часть территории страны, но отделенную от густонаселенного Восточного Китая тысячами километров пустынь.
В Синьцзяне живет около 6 миллионов человек — 13 различных национальностей.
Отсталым и нищенски бедным было население этого края. После мирного освобождения Синьцзяна под руководством Народного правительства стала широко развиваться экономическая, политическая и культурная жизнь громадного края.
Народы Синьцзяна влились в единую братскую семью народного Китая и вместе со всей страной трудятся над созданием новой, обеспеченной, культурной и плодотворной жизни. Синьцзян по-китайски значит «новая земля»; теперь эта земля, впервые за свою историю, целиком оправдывает свое название.
В Синьцзяне — стране пустынь и засух — развернулись большие ирригационные работы. Солдаты Народно-освободительной армии помогают населению строить водохранилище Пзяньянш и 6 оросительных каналов. Эти каналы позволят оросить около 5 миллионов му (My — китайская мера земельной площади, равная одной шестнадцатой доле гектара) земли. Ведутся посадки лесозащитных полос, — будущие леса должны защитить от знойных ветров пустынь поля, сады и плантации.
Лесные посадки необходимы Китаю. Пески наступают в этой стране не только на города, расположенные на границах пустынь. В Китае свирепствуют страшные песчаные бури, которые в иных местах длятся по 5 — 6 месяцев. Пески наступают па один из крупнейших промышленных городов Китая, Мукден, и если их не остановить сейчас, не смирить песчаные бури, то потом с ними будет бороться еще труднее. Вот почему создаваемые сейчас в Китае лесные заслоны столь велики и грандиозны по своим масштабам. Об их размерах можно судить по тому, что самая большая лесная полоса Северо-Западного Китая протянется в длину на 1 700 километров.
Еще в 1905 году академик В. А. Обручев, исследуя пустыни Восточной Азии, обнаружил п северо-западной части Синьцзяна, в так называемой пограничной Джунгарии, разнообразные полезные ископаемые.
«Пограничная Джунгария оказалась, — писал он, — довольно богатой полезными ископаемыми. Мы констатировали известные ранее месторождения золотя, ископаемого угля и асфальта, обнаружили выходы нефти и жилы асфальта другого типа, признаки меди и железных руд Весьма вероятно, что имеются месторождения и других металлов». Маститому исследователю пришлось ждать долгих 48 лет и только на 90-м году жизни увидеть начало работ по использованию своих открытий, сделанных в соседней с нами стране.
Веками пустыни Центральной Азии были отрезаны от всего мира, а Западный и Восточный Китай оставались разобщенными. Учреждение равноправного Советско-Китайского акционерного общества гражданской авиации не только связало провинции Китая, но и явилось мощным стимулом к дальнейшему освоению пустынь Китая.
Тысячелетиями поили реки Центральной Азии участки полей среди пустынь, но сколько воды пропадало без пользы! Нет сомнений, что все эти реки и в первую очередь реки Таримской впадины будут покорены и дадут воду миллионам гектаров новых полей и новых плантаций, обогатят природу древних пустынь,
Китай стал на путь преобразований, и нет теперь такой силы, которая могла бы остановить его великое движение вперед!