[Главная] [Содержание] [Информация]
Лик пустыни
ВЕСНА В ПУСТЫНЕ
Мы привыкли к тому, что год разбивается на четыре равных сезона. И так же, как снега и устойчивые морозы охватывают декабрь, январь и февраль, теплое погожее лето правит июнем, июлем и августом. В сентябре лето уступает место осени, приходящей сначала во всем блеске чудесного «бабьего лета», но постепенно меняющейся на сырую, дождливую непогоду. Весна — полноправная владетельница марта, апреля и мая, составляющих ровно четверть года, ту четверть, в течение которой безжизненный снежный покров уступает место цветущим коврам лугов и зеленым полям.
Сколько весен бывает в году? Мы не раз говорили о том, что пустыня — это страна контрастов и парадоксов. В ней нет и обычного разделения года на четыре времени, а в разных пустынях и сезонность бывает разная.
В большинстве пустынь, по сути дела, различаются лишь два времени года. Например, в пустынях Казахстана длинная холодная зима со стужами, достигающими 40—45° мороза, с сильными, леденящими ветрами, почти бесснежная, но с постоянными буранами и поземками, когда песок и снег переметаются вместе, охватывает 5 месяцев в году — с ноября по март включительно. А на смену этой суровой зиме, холодной, как в нагорьях Монголии, быстро, почти без перехода, приходит лето. И тогда тропическая жара, слабые ветры и непрерывный дневной зной тянутся шесть долгих месяцев.
Мало выпадает осадков в пустынях Казахстана — от 60 до 200 миллиметров. И хотя говорят, что умеренность лучше всего, но и это не оправдывается в пустыне. Слишком умеренно, точнее — слишком равномерно, распределяются эти осадки по месяцам года. И получается так, что зимой почва недостаточно насыщается, чтобы дать необходимый расцвет жизни весной. А летом равномерные дожди, падая на раскаленную сушу, приносят мало пользы, так как вода, не успев поглотиться почвой, мгновенно испаряется. Слишком резок переход от зимы к лету и слишком мало влаги в почве бывает в этот период, чтобы его можно было назвать настоящей весной. Поэтому-то в пустынях Казахстана и в Центральной Азии, по сути дела, нет весны, так же как нет и осени, а есть только «монгольская» зима и «сахарское» лето.
Но трудно найти лучшую весну, чем обычно короткая, но удивительная весна наших среднеазиатских пустынь, принадлежащих к типу средиземноморских. Она не одна в году, потому что осенью, если выпадут дожди, нередко наступает «вторая весна», когда вновь начинают зеленеть травы и расцветают яркие цветы.
В пустыне, где жизнь наступает с дождями, где каждая капля воды — это жизнь, бывает не одна весна, а две, даже три, а то не бывает и ни одной.
И это не только в Казахстане, где отсутствие весны лишь условно, но и в тех пустынях, где годами не выпадает ни одной капли влаги, где круглый год и из года в год длится лишь одно непрерывное лето.
Весна на Устюрте. Год на год не бывает похож и в средних широтах. Так можно ли говорить о постоянстве климата пустынь, если они являются областями контрастов? В среднем, в Низменных Кара-Кумах снег лежит не более пяти дней, а зимой 1953—1954 годов он пролежал сплошным покровом с конца ноября до марта. Считается, что Устюрт принадлежит к казахстанскому типу пустынь, с равномерным распределением осадков по месяцам и с сухой весной, не дающей возможности развиться эфемерной растительности. И вообще, играют ли эфемеры какую-либо роль на Устюрте? Этот вопрос оставался далеко не ясным, когда мы собирались весной 1952 года поехать на плато. Изучавшие первд тем растительность Устюрта ботаники попадали на сухие весны и считали, что вообще весенние пастбища на плато самые бедные.
Мы поднялись на Устюрт 2 мая, когда обычно в пустыне весна бывает уже позади и вступает в свои права знойное лето. Но весна этого года была запоздалой и прохладной. 8 — 11 мая мы мерзли под резким ветром, холодными дождями и сильными ночными заморозками. А когда миновала непогода, все быстро расцвело, и Устюрт предстал перед нами в необычном и ярком наряде. Площади, покрытые голубоватой полынью и серыми боялычем и терескеном, чередовались с пятнами яркозеленых лугов. В одних местах на многие километры расстилались, как в степи, зеленые массивы житняка. Их густой ковер словно просился под сенокосилки, и действительно мог дать с площади в тысячи гектаров по 5 центнеров сена с гектара, а это для пустыни большая редкость. В других местах, особенно по ложбинам и понижениям, живородящий мятлик давал луга с травостоем в 40 сантиметров высотой. Разнообразные эфемеры поражали своими нежнейшими цветами и тончайшими листьями. Хлопушки «дикой моркови», как кастаньеты, трещали под ногами. Темнолиловые пятна различных малькольмий странно сочетались с ярким золотом таких же, как у нас па севере, лютиков, густо цветущих в округлых блюдцеобразных западинках, имеющих 10—20 метров в диаметре. Их дно лишь на 30—50 сантиметров ниже поверхности плато, но этого достаточно, чтобы в них скоплялся сносимый метелями снег и, протаивая, обильно увлажнял землю.
Самое странное впечатление в этом пестром ковре производили темные и необычно сочные громадные бугорчатые листья ревеня. Они сидели у самой земли на коротких черенках, образуя так называемую прикорневую розетку из 3—5 листьев, каждый по 40—50 сантиметров в поперечнике. Над этой пышной розеткой возвышалась мощная гроздь соцветья. Казалось, что кто-то высадил из оранжереи в пустыню сотни и тысячи этих необычных, словно тропических, растений. А поближе к такырам встречался совсем уже неожиданный ковер из устюртской «розы». Это были мелкие растения, в 10—12 сантиметров высотой, своеобразного шиповника. Нам так и не удалось увидеть его цветущим, но он был местами так густ, что можно было легко себе представить такыры Устюрта, окаймленные широкими поясами цветущих розариумов. Трудно забыть эту удивительную весну на Устюрте. Но все дело в том, что это был един из капризов природы пустынь. И гораздо чаще, по многу лет подряд, весна там бывает значительно бедней.
Весна в Кара-Кумах. В марте, а то и в середине февраля, наступает прекрасная пора весны в туркменской пустыне. Став на колени и разгребая пальцами песок, житель пустыни — «песчаный человек» — кумли говорит: «Идет», глядя па первые побеги еще скрытой в песке, тончайшей, как волос, травы.
Как правило, не больше 5 дней бывает снег в песках Кара-Кумов. И хоть случаются морозы по 20°, но почти каждый день солнце нагревает песок настолько, что мороз на несколько часов сменяется оттепелью. Полностью впитывают в себя пески влагу дождей, изредка перепадающих осенью и зимой, но особенно частых весной. И когда в марте пригреет солнце и все способное жить начинает расти, то и воздух и почва оказываются полны необходимой для жизни влаги. Вот почему концентрированное выпадение осадков весной в Кара-Кумах оказывается несравненно благотворнее, чем равномерное их распределение по всем месяцам года, как это происходит в пустынях Центрального Казахстана.
Быстро зеленеет пустыня. Среди песчаной ряби появляются многочисленные темные сине-зеленые кустики с лиловыми цветочками гелиотропа.
Целые лужайки покрываются лиловыми звездочками гусиного лука; мелкие разнообразные растеньица, едва достигнув высоты 5 сантиметров, расцветают повсеместно белыми, синими, голубыми и розоватыми мельчайшими цветочками.
На вечно подвижных барханах самого сыпучего песка вырастают яркие «снопы» свежей зелени селина — самого крупного злака песчаных пустынь, пионера закрепления песков. Он прекрасно растет там, где вечно приходится бороться с засыпающими и обнажающими его песками, но быстро хиреет в спокойных условиях полузакрепленных песков, где для него оказывается недостаточно влаги. За неделю-другую распластываются на песке огромные, вычурно разрезные листья ферулы, образующие необычную для пустынь по своей яркости и величине прикорневую розетку листьев, больше похожую на небрежно брошенный кружевной платок. Яркими и многочисленными огоньками выглядят разбросанные по песку красные цветы тюльпанов, едва успевшие выйти из песка, окаймленные парой маленьких листочков, но уже развернувшие всю свою пышную красоту.
Десятки разнообразных видов растений расцветают весной в Кара-Кумах. Прекрасным и тонким ароматом насыщен весенний воздух. Цветут многочисленные кустарники. Каждый из них отличается размерами, формой цветов, но псе они одинаково полупрозрачны даже весной, когда на большинстве их зеленеют мелкие листочки. Богата и красочна растительность песков весной, но больше всего она поражает споим бурным цветением на голых, казалось бы бесплодных, песках.
Среди всего разнообразия цветущей зелени, появляющейся весной на песках, наибольшим уважением и любовью жителей пустынь пользуется невзрачная, мелкая и тонкая травка песчаной осоки; казахи называют ее «ранг», туркмены зовут «иляк». И те и другие ценят ее выше всего, потому что это лучший корм для овец и коз.
Следы на песке. Но только ли одни растения свидетельствуют о бурной жизни кара-кумской весны? Выйдите на рассвете на ближайший песчаный бугор. Бы увидите, что весь он разукрашен самыми различными следами.
Вот идет двойная, косая, на две стороны «машинная» строчка. Пройдите вдоль нее несколько шагов, и вы увидите, как жук чернотел — обитатель пустынь всего мира, завидя вас, застынет тотчас же в воинственной «позе угрозы», уткнувшись носом в песок и высоко задрав свой «хвостик».
Крупнее и шире идет другая строчка на песке — она принадлежит «священному» скарабею, которому поклонялись египтяне. Быстро катит он шарик верблюжьего навоза. Этот шарик, величиной почти в маленький детский мячик, жук усердно перекатывает, пятясь задом, до тех пор, пока но уткнется в нужный ему откос. Тогда он быстро начинает рыть передними лапками-лопатками песок и выносить его, как на тачке, на плоской спереди своей голове. Невольно останавливаешься и глядишь на его усердную, торопливую работу. Вряд ли какое-нибудь другое насекомое умеет так быстро и четко работать. И если никто не нарушит его труда, то за 2 —3 минуты закончено будет строительство и, спрятав в пего шарик, жук тщательно заделает входное отверстие в свою подземную столовую и в безопасности примется за еду. Этот обжора не перестанет жевать до тех пор, пока не съест всего шарика, поглощая каждые 12 часов столько пищи, сколько весит он сам.
Жук навозник - священный скарабей египтян
Но иногда самки скарабея более тщательно лепят свои шар, изготовляя его только из овечьего помета, и вырывают для него более просторное помещение. В темноте норы они придают шару вид груши и в суженную часть откладывают одно яичко, чтобы вылупившаяся личинка могла расти, питаясь содержимым шарика.
А что за выпуклый тяж проходит по песку? Кто взрыхлил песок изнутри и исполосовал его во всех направлениях? Это работа степного удава! Да, удав далеко не редкость в наших пустынях. Но это совсем не тот удав, который имеет несколько метров длины и знаком нам по картинкам и зоопаркам. Наш удав имеет лишь 50 — 70 сантиметров в длину, а шириной он в палец. Но привычки его такие же, как у тропических лесных удавов. Мгновенно схватив свою жертву, он обовьет се кольцами, сломает все ребра, раздавит и начнет медленно заглатывать от головы к хвосту. Жадность и прожорливость его непомерны. Однажды видел я «двойной труп»: изо рта подохшего удава торчали не поместившиеся в его утробе задние ноги и хвост большой ящерицы круглоголовки.
Широко расставлены и часты отпечатки когтистых толстых лап сухопутной черепахи — одного из самых типичных жителей наших пустынь. Черепахи, словно малые тихоходные танки, бороздят пески весной. В марте и в апреле их встречаешь повсюду, особенно в низинках с более сочной растительностью. Черепах настолько много, что с одного места можно бывает насчитать до 12 штук. Одни из них молоды и малы, всего в 3—4 сантиметра в поперечнике, другие стары и крупны. Они достигают 18 сантиметров в ширину и 24— в длину. Но все черепахи весной по-своему торопливы и стремятся как можно больше съесть травы и листьев, пока они сочны и зелены. По 200 граммов в день съедает черепаха, сама весящая всего 500 граммов. Но этот пир длится лишь 2—2 1/2 месяца в году.
Степная черепаха
Отпечатки копыт многочисленных стад овец и коз пересекаются следами похожих по форме и почти равных по длине, но более тонких и изящных копыток среднеазиатской антилопы — джейрана. Самый большой, плоский и круглый, с двумя ушками след принадлежит в пустыне верблюду.
Разнообразны и многочисленны следы на песке. Они, как в фокусе, отображают, насколько «безжизненная» пустыня богата живыми существами.
Однако пройдет 2—3 часа после восхода солнца, подует ветерок, и мгновенно исчезнут все эти следы ночной жизни на вновь пришедшей в движение песчаной ряби.
Недолго длится прекрасная весна Кара-Кумов. Уже в начале мая солнце начинает печь почти так же, как и летом. Оканчиваются дожди, высыхают травы. Летний листопад оголяет кустарники, и жизнь замирает. Животные прячутся от зноя в песок, многие ложатся в летнюю спячку, иногда непосредственно сливающуюся с зимней. Правда, при благоприятных условиях — в теплые зимние дни и в прохладные летние — эта спячка иногда прерывается, но в общем она продолжается у черепах, например, до 280 дней в году, у сусликов — до 220. Наступает царство жары, царство сна и ожидания нового кратковременного возрождения с осенними дождями.
Пышно расцветают Кара-Кумы весной. Топорщатся соцветия луковичных, нежны светлолиловые кисти дельфиниумов, похожих на садовые цветы. (Фото автора.)
Нежнейший запах цветущего кандыма насыщает весенний воздух пустыни
Влажной весной Кара-Кумы бывают похожи на сплошные цветники и луга (внизу). (Фото автора и А. С. Кесь.)