Берег, берега... Весьма поэтичное понятие. Сколько о них написано, сколько разных мыслей и ассоциаций они вызывают. Взаимодействуют и воюют между собой ветер, вода, высокий обрыв… Противостоят и дружат. Простая водная гладь становится намного интереснее, выразительнее, когда рядом контрастирует твердая земля. Земля, грунт, срезанные прибоем, которому они поддаются и сопротивляются, выглядят совсем иначе, приоткрывая свою сущность и более рельефно проявляя свои свойства... Тревога, расставание, ожидание. Это пристальное внимание и особое отношение правильно, потому что наиболее интересные явления происходят на границе раздела фаз, в месте качественных переходов свойств или скачков в широком смысле этого термина.
Но берег, береговой обрыв еще и часто служит своеобразным окном в прошлое, генерирует еще одно измерение, еще одну ось координат. Береговые обрывы демонстрируют срезы слоев, отлагавшихся в прошлые геологические эпохи. Даже по отсутствию в разрезе каких-то слоев можно сделать выводы, например о том, что в этом месте в то время была суша (большинство геологических отложений – это отложения водоемов, морей, озер и рек, а суша, континенты служат источником того материала, который осаждается в морях). По несогласию во взаимном расположении выше и ниже лежащих слоев делаются выводы о движениях и былых наклонах поверхности, размывах и постепенных разрушениях толщ. Эрозия, разрушение берегов поставляет все новый материал для изучения. Этим пользуются ученые, для них береговые обнажения являются излюбленным местом исследований. Мало того, что они информативны, они еще и очень красивы.
Береговые обрывы северо-западной части Цимлянского водохранилища не являются исключением. От самой плотины Цимлянской ГЭС за станицу Хорошевскую (если идти вверх по течению) тянется полоса обрывов. Отвесные стенки и вся околобереговая зона разрезаны оврагами. Разрезаны так, что вдоль берега дорог нет, и чтобы попасть на автомашине на другой берег (или сторону) какой-нибудь балки, надо возвращаться чуть ли не к асфальту Цимлянск-Хорошевская. Пешком, кстати, вдоль берега тоже бродить затруднительно. Несколько подъемов и спусков, чтобы перебраться через балки, заросшие зачастую колючими терновником и шиповником – и выдыхаешься.
Волны водохранилища неторопливо накатываются на пляж – неширокую полосу под обрывами. Она вся усыпана окатанными камнями, глыбами песчаника, встречается плавник, пластиковые бутылки, используемые браконьерами под поплавки, обрывки сетей. Сейчас август, уровень водохранилища низок, и из-под воды вышла значительная полоса пляжа. Весной, при высоком уровне, вдоль обрывов пройти практически нельзя, вода плещется прямо у отвесной стенки.
Посмотрим на обрыв поближе. В самом низу лежат палеогеновые глины голубоватого цвета. Они уходят под урез воды водохранилища. Понятно, что еще глубже здесь лежат и более древние отложения, но мы их не видим. Палеоген – это первый период кайнозойской эры. В палеогене начинается расцвет млекопитающих, птиц и цветковых растений. Он длился от 65 до 23 миллионов лет назад. А вот здесь было море, которое и оставило после себя эти слои глины. Это отложения эоцена (56-34 миллионов лет назад), второй эпохи палеогена. Между прочим, это была последняя крупная трансгрессия в истории Земли. Граница моря на рубеже эоцена и олигоцена применительно к интересующему нас региону проходила примерно по линии Курск-Воронеж. Море это представляло собой северную окраину тогда существовавшего океана Тетис, размеры которого сокращались из-за сближения Евроазиатской и Африкано-аравийской литосферных плит. Море было теплым по меркам сегодняшнего дня. Интересно, что геологи и палеоклиматологи называют климат эоцена (как и мезозоя, кстати) «нормальным» в отличие от ненормального в современную нам геологическую эпоху). Температура воды в океане не опускалась ниже 10-13 градусов.
Потом море ушло отсюда (в конце эоцена произошли поднятия поверхности континентов все из-за тех же столкновений плит). На протяжении последней эпохи палеогена, а именно олигоцена, здесь появилась, по-видимому, саванна. Впрочем, здесь никаких ее следов мы не найдем...
Панорама обрыва
Но море вернулось.
Выше палеогеновой глины лежит слой миоценовых песков. Миоцен (от 23 до 5,3 миллиона лет назад) – эпоха второго периода кайнозоя, неогена. Неоген длился от 23 до 1,8 миллионов лет назад.
Миоценовые пески эти относятся (самые верхние, наиболее молодые) к среднему сарматскому веку. Это было 12 – 10,5 миллионов лет назад. Соответственно, пески эти – донные отложения сарматского моря. Это море – одна из фаз гибели океана Тетис, исчезнувшего в неогеновом периоде между Евроазиатской и Африкано-аравийской литосферными плитами, вследствие их постепенного сближения друг с другом. Известно, что остатками Тетиса к настоящему времени являются Средиземное, Черное и Каспийское моря. К началу сарматского века соединение Восточного Паратетиса (приставка «пара» – это греческое «возле», «вне», «около», то есть Паратетис – это водоем, который был «около Тетиса») с Средиземноморским бассейном практически прекратилось, образовался огромный полуморской водоем. Эпизодически он все-таки соединялся с Средиземным морем. В среднесарматское время бассейн еще сильнее сократился в размерах.
Сарматское море в один из моментов жизни. 1 - сарматский бассейн. 2 - Неотетис. Историю Сарматского моря можно увидеть на этом сайте в соответствующем разделе.
Вот эти лежащие сегодня красивыми ровными и слегка наклонными слоями пески выносились реками, впадавшими в мелководное эпиконтинентальное (то есть расположенное над континентальной плитой) Сарматское море, и осаждались вблизи его берегов. Пески как осадки, как правило, характерны именно для прибрежной зоны моря. То есть берег, как видно и из карты, был совсем недалеко отсюда, на южном склоне Среднерусской возвышенности. А здесь была, наверное, дельта реки. Интересно, что, по всей видимости, пески сюда, в это мелководное море, выносил с севера бывший самостоятельной рекой Северский Донец (а вовсе не Палео-Дон, который тек тогда на юг, на сегодняшнюю Элисту, и впадал в море там). Сейчас Северский Донец соединяется с Доном примерно в сотне километров к западу.
Палеогеновые глины водоупорны. Сквозь лежащие выше неогеновые миоценовые пески фильтруется вода, по границе глины и песка доходит до обрыва, образуя в стенке обрыва родники. Затем вода, стекая к водохранилищу, формирует небольшие так называемые конусы выноса, следы растекания потока.
Но не везде обрыв представляет собой песчаную стенку. Дальше в сторону Хорошевской обрыв сложен знакомым нам бурым лёссом. Вертикальные лёссовые пласты не слишком устойчивы, это видно по обрушившимся глыбам. Не попасть бы под такую глыбу, а то легко можно самому стать ископаемым… Лёсс, конечно, порода легкая и пористая, но в случае обрушения на человека нескольких кубов это будет служить очень слабым утешением…
Ученые считают, что здесь была долина небольшой реки, длиной, возможно, первые десятки километров. Была уже в четвертичном периоде, третьем периоде кайнозоя, а начался четвертичный период 1,8 миллиона лет назад. Это правый приток тогдашнего Дона, конфигурация русла которого в низовьях уже была похожа на современную (до заполнения водохранилища, разумеется). Приток этот прорезал более древние неогеновые песчаные отложения. Видимо, сформировался тогда, когда климат был более влажным, и энергии водного потока хватало на врез и формирование долины. Потом речка по каким-то причинам пересохла, а долина ее постепенно заполнилась лёссом, который приносили ветры со стороны окололедниковых моренных полей, которые располагались намного севернее (о лёссе чуть подробнее смотрите в материале о балке левого берега водохранилища).
Лёссовый обрыв преподносит сюрприз. Из него торчат, белеют, обломки костей. Какое-то плейстоценовое млекопитающее (может, даже и мамонт, во всяком случае, остатки мамонтов или южных слонов здесь находили) нашло здесь успокоение на миллион или около того лет. Подавляющее большинство ископаемых остатков наземных животных найдено именно вблизи палеорек или в самих отложениях – аллювии – этих рек, и в былых озерах. Теперь кости по причине эрозии берегов, разрушаемых волнами, и отступания обрывов постепенно выходят вновь на свет. Крупные кости лежат и несколько дальше от обрыва, в зоне, где их постепенно перерабатывает прибой. Слушаешь этот прибой, и думаешь – а не так ли вот здесь шумело и Сарматское море?..
Берег Цимлянского водохранилища, таким образом, это и прибрежная зона Сарматского моря, и берег плейстоценовой реки, вдоль которой бродили мамонты… «Берега вечности», такое словосочетание всплывает откуда-то... Стоит только присмотреться.
Степной Следопыт
2009 г.
Добавлен небольшой фотоальбом (2010 год).
Смотрите на этом сайте также статью «Краткая история Каспийского бассейна. От Сарматского моря к Каспийскому морю-озеру».
Общий вид на водохранилище.
Палеогеновые глины под ногами
Выход палеогеновой глины тянется сполшным слоем по всей длине обрыва
Палеогеновые глины водоупорны
Вода, просачиваясь из этих родников, создает микро- «сухие дельты»
Глыбы песчаников на берегу водохранилища
Обрывы тянутся до Цимлянска.
Пески здесь сменяются лёссом. Это фактически берег древней реки, притока Дона.
Долина былой реки заполнена лёссом
Стяжение - так называется это образование из песка
Обрыв с глыбами песчаников неподалеку.
Обрушивающиеся глыбы лёсса. В этом обрыве торчат кости.
Кость в обрыве
Осколок кости
Кость, найденная ближе к воде.