Российское государство и кочевые народы

Ногайская орда и русско-ногайские отношения в XVI-XVII вв. Первым непрочным государственным образованием кочевых народов, с которым и прежде московские великие князья имели постоянное общение, а затем установили дипломатические связи, была Ногайская орда, возникшая в конце XIV в. Ногайская (иначе — Мангытская) орда сформировалась в степях между Волгой и Яиком (Уралом), но в начале XV в уже распространяла свое влияние и на правооережье Волги, затем стала активно воздействовать на политику всех соседних с ней ханств, особенно Астраханского, на казахов будущего Младшего жуза, южную часть башкир так называемой «Ногайской» волости-«даруги», и некоторые группы каракалпаков.

Частый обмен посольствами между царским двором и бием — главой Ногайской орды, наладился с конца 1489 г., началась активная дипломатическая переписка с ним и мурзами, а в начале XVI в. на Москве возник особый «Ногайский двор». Политика бия Юсуфа в середине XVI в. была двойственной: поддерживались связи и с Москвой, и с враждебными ей Турцией и Крымом, и со Средней Азией. Оппозиционный бию его брат, мирза Исмаил, последовательно стремился сблизиться с Россией. Между двумя «партиями» в орде произошел кровавый инцидент, когда в 1555 г. Юсуф был убит, а бием стал Исмаил. Племянники — дети Юсуфа, пошли на него войной, и Ногайская орда раскололась надвое. Большая Ногайская орда со столицей в золотоордынском г. Сарайчике в низовьях Яика придерживалась пророссийской ориентации, а сторонники родственников сына Юсуфа во главе с мирзой Казы (Касаем), внучатым племянником обоих биев, в 1555-1558 гг. откочевали на Кубань, в подданство Крыма и Турции, создали там враждебную России Малую Ногайскую орду (Казыев юрт). К ним же присоединились и два сына Исмаила — Тинбай и Кутлубай, возглавлявшие поколение «най-ман». Третьей, почти независимой ордой с шестью мурзами на реках Яике и Эмбе, была «алтыульская», или «джембойлуковская».

Еще в 1554 г. Исмаил, тогда один из мурз, принес шерть о военном союзе с Москвой. А во вторичной шерти от 1557 г. он вместе со своей родней признал зависимость от России, с этого времени называя в письмах царя Ивана IV Грозного «государь».

Английский моряк-путешественник конца XVI в. Кристофер Бэрроу характеризовал отношения России и Большой Ногайской орды на западный лад как «отношения сюзерена и вассала». На деле это было не более, чем покровительство (на поздний манер — «протекция»), поскольку денежные средства — «поминки», направлялись из Москвы в орду, а никак не наоборот. Но выгодная для России обстановка сменилась со смертью бия Исмаила. Он умер в 1563 г., перед тем просив царя Ивана IV проследить за сыновьями и родней, дабы «кому на каком улусе быти, и во всем тем велел смотреть на тебя и слушать во всем. А от их недругов приказал тебе, чтобы ты берег их» (Калмыков И. X., Керей-товР.Х., Сикалиев А. И. Ногайцы. Историко-этнографический очерк. Черкесск; Ставрополь, 1988. С. 25-26).

За короткий период до 1619 г. на престоле Орды сменилось пять биев. А русско-ногайские отношения в 1563-1585 гг 1613 1619 гг и особенно после 1628 г., находились просто в критическом состоянии хотя некоторые представители ногайской аристократии (Юсуповы, Урусовы, Тинбаевы, Шейдяковы и др.) в это и последующее время появлялись в Москве, принимали христианство (что для ногайцев в массе было нетипично), успешно пополняли аристократию Русского государства или же возвращались к себе в степи.

Показательна судьба Урака-мирзы Янарасланова - князя Петра Урусова. Они с братом в 90-х годах XVI в. были сданы аманатами в Москву, крещены и приняты в придворную службу. Случилось так, что именно князь Петр убил 11 декабря 1610 г. Лжедимитрия II и бежал в Крым, бросив княгиню и снова обратившись в мусульманство. Был советником хана по московским делам, затем участником ногайской оппозиции хану во главе с мирзой Кантемиром. Хотел снова отъехать на Москву, но без восстановления русского брака. А 13 мая 1639 г. хан Бахадур-Гирей обманом заманил его в Бахчисарай и убил (Трепавлов В.В. Тюркская знать в России. (Ногаи на царской службе) // Вестник Евразии (Акта Евразика). № 1-2 (4-5). М., 1998. С. 52-53).

Центром общения с ногайцами в то время стала вновь построенная российская Астрахань, с правящими влиятельными воеводами. Царь Борис Годунов на самом рубеже XVI-XVII вв., говоря о ногайских мурзах, «повеле астраханским воеводам их ссорити»; от этой линии царская власть отказалась только в 1622-1623 гг. из-за участившегося бегства степняков на Кубань (Кочекаев Б.-А. Б. Ногайско-русские отношения в XV-XVIII вв. Алма-Ата, 1988. С. 111, 113). В Астрахань или позже в Кизляр ногайцы давали аманатов. Здесь же в 1600 г. провели вступление на престол, так называемое «посажение на белую кошмр, известного бия Иштерека, а в 1623 г. уже фактически безвластных бия Каная и его заместителя — нурадина Кара-Кельмамбета.

Секретарь посольства Голштинии в Персию Адам Олеарий (Оль-шлянгер), посетивший Астрахань в сентябре 1636 г. и августе-сентябре 1638 г., назвал ее «главным городом страны Нагайи» (Алексеев В. Н. Исторические путешествия. Извлечения из записок иностранных и русских путешественников по Волге в XV-XVIII веках. Сталинград, 1936. С. 66). Вскоре ей выпало стать и центром общения с калмыками. Затем такую же роль играли Азов (во время «казацкого сидения» 1637-1643 гг. и в походах на турок в 1696-1711 гг. при Петре I) и казацкий Черкасск. Контакты с казахами и Средней Азией шли через Оренбург, Омск и Астрахань. Казахская степь была для России важнейшим поставщиком скота и базой транзитной торговли.

В 1557-1558 гг массы ногайцев, особенно из-за голода и чумной эпидемии («мор») в Большой Ногайской орде, бежали под Астрахань и кочевали вблизи нее под непосредственным управлением не бия, а астраханских воевод и прибывших к ним мурз из рода Урусовых и Тинба-евых, давали в крепость аманатов, т. е. жили уже под прямой российской властью. Так, английский посланник при царском дворе Энтони Джен-кинсон в 1558 г. отмечал большие потери «в Астрахани... особенно среди татаро-ногайцев, которые пришли тогда сюда отдаться в руки русских... и искать у них помощи» (Там же. С. 46). А Кристофер Бэрроу, посетивший Астрахань в 1579-1581 гг., отмечал наличие полуоседлого стана-поселения Юрт вблизи городской крепости, где жили 7 тыс. этих юртовских «ногайских татар» (Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке. М., 1937. С. 307).