Азовская крепость глазами Эвлии Челеби и русских военных топографов XVII—XVIII вв.

И.В. Волков

Важность выяснения размеров, местоположения и численности населения и культурных характеристик венецианской крепости Таны (Азова) в XV в. не нуждается в объяснении. Однако эти вопросы нельзя считать удовлетворительно решенными. В работах М. М. Ковалевского и Е. Ч. Скржинской, взаимодополняющих друг друга, весьма подробно рассмотрена история итальянских поселений в Азове на основании обширного круга итальянских письменных  источников [1—3]. Между тем   масса документов, касающихся торговли, экономической и политической жизни Таны дает, как правило, неполную или опосредованную информацию по поставленным вопросам. Нам известны только два описания крепости, оставленные итальянцами [4, 5] ¹. Археологически территория крепости исследована чрезвычайно слабо из-за того, что она почти полностью застроена [9 —12]. Кроме того, в интерпретации археологических находок из крепости немало курьезов [9, с. 26 —28]². Вообще говоря, к настоящему времени известна только одна находка, достоверно относящаяся к венецианской Тане,— это надгробие консула Якопо Корнаро [13 — 16]. Но даже эта находка говорит только о том, что место, где она лежала, попадает на территории Таны. Многочисленные письменные источники свидетельствуют о том, что фактория и крепость венецианцев находилась на берегу Дона и занимала, в основном, низинную часть. Сохранившиеся валы крепости, насыпанные после взятия ее Петром I и  восстановленные после занятия Азова армией генерал-фельдмаршала П. А. Румянцева в 1769 г., свидетельствуют о том, что Тана находилась внутри них. Пополнить эту скудную информацию материалами широкомасштабных археологических раскопок невозможно. Следовательно, для  решения поставленных вопросов необходимо привлечь иные источники, лежащие за пределами хронологического периода существования собственно венецианской Таны.

Укрепления итальянцев пошли в состав турецкой крепости после захвата ее армией Гедик Ахмед-паши в 1476 г. В XVII в. они были описаны Эвлией Челеби [17, с. 29 – 32, 196 – 209]. Эти укрепления просуществовали до уничтожения крепости по Белградскому мирному договору в 1744 г. От периода, предшествующего разрушению, сохранились глазомерные схемы и «полуинструментальные» планы крепости, сделанные военными топографами русской армии [18—28]. Сопоставление словесного описании Эвлии Челеби с имеющимися планами позволяет определить размеры и конфигурацию многих фортификационных сооружений Таны. Если признать, что линии валив сохранились до настоящего времени неизменными, то привязка планов крепости к местности не вызывает трудностей.

По описанию Эвлии Челеби, Азовская крепость имела форму квадрата и была разделена на 3 части: Френк-хиссар, Орта-хиосар и  Топрак-кале (рис. 1). Крепость, возведенная итальянцами — Френк-хиссар, — занимала восточную часть и имела форму прямоугольника, вытянутого перпендикулярно берегу Дона. При всех возможных неточностях и схематизме описание Эвлии Челеби весьма достоверно. Не вызывает сомнений то, что составитель схемы осады и взятия  Азова в 1696 г. [18] не был знаком с текстом турецкого путешественника. При этом изображение стен крепости точно соответствует описанию Эвлии Челеби, включая квадратную форму (рис. 2). Отличие только одно — на схеме западная стена Орта-хиссара продолжена до внешний южной стены Топрак-кале. Следовательно, этот отрезок стены был построен в период от описания Эвлии 1667 г. до 1696 г.

Рис. 1. Азовская крепость по словесному описанию Эвлии Челеби. Цифровые обозначения (ко всем рисункам): 1 — Френк-хиссар (Тана, Венедик-кале, Азов),  2 — Орта-хиссар (Дженевиз-кале, Ташкалов, Каменный  город), 3 — Топрак-кале (Земляной город), 4 — Львиная башня, 5 — Водяная (Кровавая) башня, 6 — Караульная (Дозорная) башня, 7 — Островерхая башня, 8 — башня Шахин-паша, 9 — Гостевая церковь — мечеть Баезида Вели, 10 — башня, упомянутая Эвлией Челеби, 11 — место находки надгробия консула Якопо Корнаро

Рис. 2. Азовская крепость по плану 1695-1696.(Ласковский Ф.Ф. Карты, планы и чертежи… Т.2. Изобр. 1,7)

Определенные противоречии в тексте Челеби все-таки есть. Например, восточные ворота Топрак-кале, расположенные приблизительно в середине стены, обращенной к Дону, Эвлия помещает «...в самом углу. А обращены на восток» [17, с. 199]. Чтобы объяснить это противоречие, необходимо обратиться и к более  поздним планам [21— 23]. На плане Азова по старому чертежу по 1740 г. передано изображение стены «старого города как от турок взят и по взятии старая стена разломана и вновь фортифицирована» [21, экспл. литера В]. Часть стен (восточная степи Френк-хиссара, западная и восточная стены Орта-хиссара, северная стена Топрак-кале) изображены пунктиром, что легко объясняется наибольшей уязвимостью этих стен при русской бомбардировке 1736 г. [см. схемы обстрела крепости: 27; 28]. Еще полнее каменная стена изображена на плане 1698 г. [23]. На этих планах видно, что восточные ворота Топрак-кале действительно ориентированы по оси ЗВ и обращены на восток, если смотреть снаружи, что вполне естественно, так как Эвлия не проникал вовнутрь Топрак-кале [17, с. 202]. Общее членение крепости на планах соответствует описанию Челеби. Следовательно, каменная стена. изображенная на планах 1698 и 1741 гг. и описанная Эвлией, это одно и то же сооружение, а его часть Френк-хиссар соответствует венецианской Тане.

Легко определить названия итальянских башен, изображенных на планах и описанных Эвлией Челеби (рис. 3). Львиная - главная надвратная башня в центре северной стены Френк-хиссара. Она была построена во время первого консульства Андреа Контарнни (1411—1413), а затем упомянута в двух постановлениях венецианского сената от 24 мая 1414 г. [4]. Вероятно, строительство закончилось еще в 1412 г., так как уже в 1414 г. она оказалась запущенной из-за того, чти в ней никто не жил, и специальным постановленном сената были предписано определить четырех и более баллистариев. которые должны были постоянно жить в ней [4]. Из описания Эвлии Челеби известно, что на десятиаршинной высоте (7,58 м) в стену этой башни была вставлена мраморная плита с изображенном крылатого льва — герба республики Св. Марка [17, с. 198—199]. Видимо, это было одно из самых значительных фортификационных сооружений Азовской крепости. Она была одной из трех башен, уцелевших во время азовского осадного сидения [17, с. 31], и единственной, которую не взорвали казаки при отступлении из крепости.  Кровавая башня – в северо-восточном углу Френк-хиссара. Водяная башня на планах 1698 и 1740 гг. не обозначена, однако то, что она располагалась в северо-западном углу Френк-хиссара, не вызывает сомнений. На упомянутых схемах осады и взятия Азова 1695 и 1696 гг. [18 ; 26, II, л. 2, изобр. 1—7],  а также на гравюре, относящейся к тому же времени [24, л. 3], она обозначена. То, что эта башни не сохранилась до 1698 г., вполне естественно, так как она не была «ни крепкой, ни мощной» [17, с. 203]. Караульная — «необычайно крепкая и мощная, громадная» башня на юго-восточном углу Френк-хиссара  [17. с. 203].

Рис.  3. Привязка к местности каменных стен Азовской крепости(за основу взяты сохранившиеся земляные валы)

Учитывая то, что Френк-хиссар времен Эвлии Челеби и венецианская Тана — это одно и то же поселение [17. с 199], можно с известной степенью достоверности количественные характеристики Френк-хиссара распространить на Тану XV в., используя для проверки фактические размеры крепости, изображенной на планах  1698 и 1740 гг.

Из войск гарнизона крепости, перечисленных Эвлией Челеби, на территории Френк-хиссара дислоцировалось не менее 13 тыс. воинов. Максимально возможное их число –  14 300 [17, с. 197-199]. Примечательно, что это весь регулярный гарнизон. Кроме того, здесь могла находиться какая-то часть гражданского населения. Турецкий путешественник перечисляет следующие постройки, расположенные во Френк-хиссаре: 1000 маленьких домов, «хороших и неважных», 5-6 домой для обмывания покойников, склады огневых и боевых припасов, продовольствии и одежды, 23 лавки, при дворце паши, домах янычарского аги, джибеджи-баши, кулкетхуды, диздар-аги, азаб-аги и других сорока аг — кухни, конюшни и пристройки, суд шариата, текке (дервишская обитель) Хинди Баба, две мечети, баня [17, с. 199 — 200]. Общие размеры Френк-хиссара представляются не вполне определенными — прямоугольник приблизительно 1000×400 шагов [17. с. 198 – 199]. Следовательно, на один дом должно было приходиться в среднем 13 человек. Такая плотность населении представляется несколько  завышенной, хотя и вполне допустимой для XV в. (Барбаро сообщает о том, что во время пожара в Тане он сделал пролом в стене сарая, из которого вышло до сорока человек [29, с.50, § 40]). Видимо, имела место практика строительства домов в два этажа и выше, как в соседней крепости Лютик [26, III, изобр. 9 — 14]. Это тем более вероятно, что в мусульманском мире была распространена традиция строительства многоэтажных глинобитных домов. Венецианцы строили дома в Тане террасами и зачастую крыли их соломой [1. с. 122]. Эвлия Челеби отмечает, что «дома имеют стены из циновок и камыша и покрыты глиной» [17, с.200].

Достоверность сведений Эвлии Челеби об Азове подтверждает сравнение с данными о крепости Лютик (Сед-ислам)? частично раскопанной. Выбор ее для сравнения обосновывается тем, что в отличие от Азова она была одночастной, лучше исследована, и ее характеристики более определенны. Фактические размеры этой крепости 39X40 м [30, с. 68]. Эвлия Челеби сообщает, что ее окружность составляет 300 полных шагов (17, с. 208]. Следовательно, его шаг должен составлять приблизительно 52,7 см, что вполне реально. Численность гарнизона он определяет в 500 человек [17. с. 208]. Это точно соответствует данным расспросных речей казаков и пленных, привозимых и Москву [31, V, с. 766, 851, 906, 936 и др.]. На территории этой крепости располагались «21 жилая изба, мечеть, конюшни» [32, с. 46 — 47]. Следовательно, плотность населения составляла приблизительно 3 кв. м на человека и 24 человека на 1 дом. При этом жилые строении имели менее двух этажей и  располагались почти исключительно у стен [26, III, изобр. 9-14; 32, c. 46-47]. Как видим, данные Челеби о Лютике во-первых, соответствуют данным других  источников, во-вторых, сопоставимы его сведениями об Азове.

Вся же цифры, приведенные турецким путешественником об Азове, представляются несколько завышенными. Для их проверки можно использовать еще и данные русских источников. Как уже было отмечено, почти весь регулярный гарнизон Азова находился во Френк-хиссаре. Это указание Челеби вполне достоверно, так как находит подтверждение в списке трофеев, захваченных здесь армией Петра I (предметы, относящиеся к «огневым и боевым припасам», складам и «казармам» взяты только в этой части крепости) [32, с. 132]. В расспросных речах казаков и пленных, синхронных описанию Эвлии, более или менее регулярно упоминается число ратных людей в Азове. Следовательно, их число должно быть близким к числу жителей Френк-хиссара. Это окажется еще более вероятным, если рассмотрим русские названия частей Азовской крепости, которые легко восстановить по описанию крепости, составленному дворянином Афанасием Желябужским и подъячим Орефой Башмаковым и марте 1642 г. [31, II, с. 260-264] и описанию 1696 г. [32. с. 131-136]. Френк-хиссар назывался Азов, Орта-хиссар — Ташкалой (Каменный город), Топрак-кале имел одно и то же название и у русских, и у турок. Следовательно, когда в расспросных речах упоминается число воинов в Азове, надо рассчитывать на то, что это, главным образом, жители той части крепости, что была построена итальянцами.

В расспросных речах в течение XVII в. указывается на присутствие в Азове 3000-6000 воинов [31. II, с. 219. 1059-1062; V, с. 135, 490-491, 510. 688, 765. 851]. Наиболее распространенное число - 5000 человек [31. II. с. 1059, 1062; V, с. 135, 490, 765]. Вероятно, такой же, во всяком случае не меньшей, была численность казачьего гарнизона крепости во время азовского осадного сидения [33. с. 65—67. Ср.: 34, с. 296]. После взятия Азова Петром I во всей крепости был оставлен гарнизон в 8303 человека [32. с. 168]. Если признать верным число 5000, то мы получим вполне реальное соотношение количества домой и числи жителей — 1:5. Это определение численности населения будет более, чем вдвое., превышать максимальную в средневековых ближневосточных городах — 1000 чел./га [35. с. 108). Видимо, особое географическое и политическое положение Азова обусловливало столь высокую плотность населении а нем, что и подтверждает приведенное сопоставление данных разнородных источников.

Очевидно, что большая численность турецкого гарнизоне в Азовской крепости была вызвана, главным образом, казачьей опасностью, появившейся с середины XVI в. и особенно возросшей в XVII в. В связи с этим интересны для сравнения данные турецкой переписи населения  1545 г. [36]. Согласно последней, на территории Френк-хиссара (Венедик-кале) проживало 198 мусульманских семей, включая гарнизон. Следовательно, население этой части крепости должно было составлять приблизительно 1 тыс. человек. Но если численность жителей крепости времен Челеби представляете и более высокой по сравнению с XV в. появлении казачьей опасности, то материалы переписи дают, вероятно, меньшую по сравнению с XV в. цифру, поскольку значительный спад торговли за период 1450 — 1550 гг. очевиден.

Подводя  итог, следует признать, что численность населения Таны времен Иосифата Барбаро должна была составлять от 1000 до 5000 человек. Естественно, что число людей, находящихся внутри стен, значительно колебалось даже в течение одного года, на чем сильно сказывалась работорговля. Если использовать методику определения численности населении городов на основании площади и средней плотности, предложенную О.Г. Большаковым [35, с. 100 – 106], то мы получим оптимальное количество жителей фактории — 1200 – 2500 человек.

Эти результаты не противоречат сведениям итальянских письменных источников, дающих, впрочем, опосредованную информацию. Из Таны ежегодно вывозили несколько сот рабов [37, с. 246, №2072 от 20.08.1427]. Количество сарацинов и других иностранцев, одновременно находящихся в городе, могло достигать 300 человек [37. с. 214. №1928 от 10.04.1424]. Здесь можно было единовременно нанять на работу 120—150 поденщиков [29, с. 138-139, § 10-11]. Следовательно, общее число жителей крепости должно было измеряться тысячами.

Данные Эвлии Челеби об абсолютных размерах крепости наиболее сомнительны. Он сообщает, что периметр крепости доставлял 4000 шагов или 4000 аршин [17. с. 198, 202]. Квадрат такого размера (758×758 м) вообще не может уместиться внутри валов, построенных русской армией. Следовательно, нам необходимо обратиться к сохранившимся планам крепости. Судя по ним, площадь Френк-хиссара должна была составлять 5654 кв. сажени, что равняется приблизительно 25726 кв.м. При этом длина восточной стены 145 м, северной – 171 м, южной – 115 м, западной – 201 м. В этом случае фактическая плотность населения составляет около 5,15 кв. м на человека. Площадь, приходящаяся на один дом – немногим более 25 кв. м (вместе с площадью улиц и нежилых построек). Если признать, что кружок с квадратом в центре у юго-восточного угла крепости, показанный таким же образом, как и стены, является изображением Караульной башни, то юго-восточный угол крепости можно «отодвинуть» до этой башни. Тогда площадь крепости несколько увеличится и составит 5958 кв. саженей, что равняется 27109 кв. м. Однако это представляется маловероятным, поскольку квадрат в центре изображения заметно меньше даже Островерхой башни, круг же напротив — больше самой мощной башни Шахин-паша. Вполне возможно, что это сооружение — тюрбе Йогуртчу-баба, возведенная над могилами Арчи-баба, Башчи-баба и Йогуртчу-баба и несколько раз упомянутая Эвлией Челеби [17, с. 29 — 31, 207 —208], так как из текста турецкого путешественника следует, что мавзолей ютился у края рва, в сторону кыблы к югу от восточной части крепости, у крепкой башни, выдержавшей турецкую бомбардировку (Караульной).

Наибольшие трудности вызывает привязки крепости к местности. Если считать конфигурацию валов крепости неизменной, то изображение каменной крепости можно перенести на современную сетку кварталов, как показано на рис. 3. Однако при сопоставлении масштабов выяснилось, что крепость, валы которой изображены на планах 1698 и 1740 гг., больше современных остатков и валов, изображенных на планах конца XVIII в. приблизительно в 1,2 раза. Это наталкивает на мысль о том, что при восстановлении крепости после занятия ее русской армией в 1709 г. линии валов были повторены не точно. Это вполне допустимо, так как валы были взорваны по условиям Белградского мирного договора, что зафиксировано на плане [25]. Для проверки привязки необходимы пробные археологические раскопки. Некоторые данные дли этого можно почерпнуть из материалов уже проведенных раскопок.

Во время первых исследований в Азове, проведенных В. Н. Ястребовым в 1890 г., на территории крепости были исследованы остатки постройки, которая в XIV в. была итальянской церковью. О последнем свидетельствует находка треугольного камня с углублением в центре, который «мог служить чашею для святой воды, ставимой у входа в католических церквах» [6, с. 26; 7, с. 44], и синхронное зданию христианское кладбище, на котором и был похоронен Якопо Корнаро [6, с. 27а; 7, с. 44]. Скорее всего, эта постройка — Гостевая церковь (hospitalis ecclesium), упомянутая в тексте договора венецианцев с ханом Узбеком (М. М. Ковалевский перевел ее название как «церковь госпиталийцев» [1. с. 121—122; 38, с. 243 — 244]). В период господства турок эта церковь была перестроена в мечеть, к ней был пристроен минарет (7, с. 43 — 44). Во времена Эвлии Челеби она называлась соборной мечетью султана Баезида Вели и была описана им как «старинная древнего вида, крытая землей мечеть с деревянным минаретом» [17, с. 200]. Поскольку на территории Френк-хиссара было только две мечети, а у второй не было минарета, предложенная интерпретация постройки не вызывает сомнений.

Если признать привязку крепости, предложенную на рис. 4, правильной, то Гостевая церковь будет находиться у северной стены крепости, идущей вдоль берега. Это не вполне соответствует описанию Челеби и упоминанию в тексте договора, где говорится, что венецианцам было выделено «низинное место за гостевой церковью вплоть до берега реки Дон» [38, с. 243 – 244]. Раскопанная церковь расположена как раз на границе «низинного места», у подножия надпойменной террасы. Следовательно, предложенная привязка является сомнительной, так как в этом случае территория между церковью и берегом Дона оставалась бы неукрепленной.

Рис.  4. Наиболее вероятная привязка к современной местности Таны (Френк-Хиссара) – за основу взята Гостевая церковь — мечеть Баезида Вели

Можно предложить еще один вариант привязки, взяв за основу мечеть  Баезида Вели.  На четырех планах в центральной части Френк-хиссара изображена постройки, по размерам соответствующая  церкви, раскопанной В. Н. Ястребовым, т. е. мечети [19; 21– 23]. На одном  из них на месте минарета даже обозначен выступ [22]. На двух планах она объяснена как «разбитый двор» [19; 21 (литера U)]. Скорее, всего, это и есть мечеть Баезида Вели, сохранившаяся как одна на наиболее крепких построек в крепости, что позволяет предположить еще один вариант привязки (рис. 4).

Тогда другая постройка, изображенная на планах 1698 и 1740 гг., может быть определена как баня, описанная Эвлией Челеби [17, с. 200; 19; 21 – 23]. Местоположение постройки вполне соответствует описанию турецкого путешественника: внизу (ниже Островерхой башни), рядом с воротами, ведущими из Френк-хиссара в Топрак-кале (в этом месте явная ошибка — вместо Топрак-кале должно быть Орта-хиссар) [17, с. 200]. Постройка должка быть связана с остатками бани, упомянутыми В. Н. Ястребовым [7. с. 44]. Этот исследователь упомянул лишь то, что на месте в погребе были обнаружены остатки кирпичной кладки и глиняные трубы, покрытые накипью. Следовательно, остатки должны были относиться к турецкому времени, так как присутствие на территории крепости турецкого культурного слоя мощностью менее 3 м маловероятно [6 — 12]. Поскольку постройка расположена на территории Френк-хиссара, где была только одна баня, определение может быть признано надежным. К тому же промеры расстояния между двумя постройками на планах крепости и между церковью и баней, зафиксированными В. II. Ястребовым, дают абсолютно совпадающие результаты. Это соответствие свидетельствует в пользу последнего варианта привязки крепости.

Возвращаясь к Тане времен Иосафата Барбаро, можно отметить следующие периоды строительства ее крепости:

1) возведение Львиной башни (1411-1413) [4];

2) строительство стен вокруг нижнего участка фактории в порядке: северная, западная и восточная, южная (1414-1422) [4,5];

3) возведение стен круг верхнего, южного участка фактории и снос смежной стены, проходящей несколько южнее церкви (после 1422) [5].

Очередность строительства в какой-то мере повторяет порядок освоения территории венецианцами в XIV в.— сначала участок от берега Дона до церкви (как по договору с ханом Узбеком), затем – увеличенная территория в сторону горы, насколько это будет необходимо (как по договору с ханом Джанибеком).

В постановлениях венецианского сената упоминаются длины стен крепости в пассах: северная – 80,5, южная – 50, смежная между нижним и верхним участком фактории – 72, западная и восточная стены нижнего участка фактории – по 65 пассов. Общий периметр крепости должен был составлять не менее 793 пассов. Однако пользоваться этими величинами пока по ряду причин затруднительно. Во-первых, длина пасса могла быть различной – 1,74 м [37, с.1] или 2,34 м [39, с. 45]. Во-вторых, трудно определить – насколько велики были погрешности при определении длины по наклонной поверхности, особенно неровной в южной части крепости. В-третьих, большая часть расстояний указана до того, как стены были построены. В-четвертых, создается впечатление, что в сенате по каким-то причинам при описаниях использовались пассы разного размера, так как при подстановке табличных значений этой величины получаются совершенно невероятные несоответствия с реальностью. Последнее особенно касается общего периметра крепости. Все это не позволяет в настоящее время в полной мере использовать данные итальянских источников.

Все же с их помощью, не опасаясь значительной ошибки, можно установить местоположение стены, разделявшей верхний и нижний участок фактории, учитывая то, что за точку отсчета можно взять северо-западный угол Френк-хиссара, нахождение которого было неизменным благодаря башням, расположенным на северной и западной стенах (рис.4).

При известной неоднозначности полученных выводов, теперь с помощью целевых раскопок незначительной площади можно получить весьма полное представление о фортификационных возможностях Таны XV в.

¹ Пользуюсь случаем выразить благодарность С.П. Карпову, предоствавившему мне переводы этих документов.

² Автор считает генуэзскими ворота, построенные русскими военными инженерами - в окончательном варианте - не ранее конца XVIII в., основываясь на находке свайных конструкций под их фундаментами.

Литература.

1. Ковалевский М.М. К ранней истории Азова. Венецианская и генуэзская колонии в Тане в XIV в.// Тр. XII АС. М. 1905. Т.2.

2. Скржинская Е. Ч. История Таны //Скржинская Е. Ч. Барбаро и Контарини о России. Л., 1971.

3. Skrzinskaja E.C. Storia della Tana// Studii Veneziani. 1968. №10.

4. ASV, Senato, Misni, L, f. 112r. Постановление от 24 мая 1412 г. Перевод С.П. Карпова.

5. ASV, Senato, Misni, LIV, f. 4r – 5v. Постановление от 3 марта 1422 г. Перевод С.П. Карпова.

6. Ястребов В. Н. Дело ИАК о раскопках В. Н. Ястребова в Области Земли Войска Донского// Архив ЛОИА АН СССР. Д. 9А за 1890 г. Л. 21-27.

7. ОАК за 1890 г. СпБ., 1893 г. С. 40-44.

8. Лунин Б.В. Отчет о работах, произведенных в 1934-1935гг.// Архив ЛОИА АН СССР. Ф. 2. Оп.1. №100. 1935 г.

9. Лунин Б.В. Гор. Азов// Археологические исследования в РСФСР 1934 – 1936 гг. М.-Л., 1941 г.

10. Казакова Л.М. Отчет о работах в г. Азове, около Генуэзских ворот в 1962 г. //Архив АН СССР. Р-1. №2560а.

11. Волков И.В. Отчет о раскопках на поселении Батай – 1 и в г. Азове 1984-1986 гг. //Архив АН СССР. Р-1. №11456а.

12. Волков И.В. Спасательные раскопки в г. Азове 1985 г.// Итоги исследований Азово-Донецкой экспедиции в 1985 г.; Тез. докл. к семинару. Азов. 1986.

13. Альбом рисунков из отчетов АК за 1882-1898 гг. СпБ, 1906, С.23. Рис. 127.

14. Попов Х.И. Мраморная надгробная плита из Азова (От редакции)//Тр. XII АС. М. 1905. Т.2.

15. Скржинская Е. Ч. Венецианский посол в Золотой Орде (по надгробию Якопо Корнаро 1362 г.)//ВВ. 1973. №35.

16. Skrzinskaja E.C. Un ambasciatore veneziano all`Orda d`Oro// Studii Veneziani. 1974. №16.

17. Эвлия Челеби. Книга путешествия (Извлечения из сочинения турецкого путешественника XVII в.). М., 1979. Вып.2

18. ЦГВИА. Ф. 349. Оп. 3. Д.88. План осады и взятия Азова 1696 г.

19. ЦГВИА. Ф. 349. Оп. 3. Д.91. План крепости Азова с прилегающей ситуацией (1736)

20. ЦГВИА. Ф. 349. Оп. 3. Д.98. План города Азова 1738 г.

21. ЦГВИА. Ф. 349. Оп. 3. Д.101. Азов по старому чертежу 1740 г.

22. ЦГВИА. Ф. 349. Оп. 3. Д.102. План города Азова 1740 г.

23. ЦГВИА. Ф. ВУА. Д.21602. План крепости Азова 1698 г.

24. ЦГВИА. Ф. ВУА. Д.21603. Geographische Vorstellung von Asoff.

25. ЦГВИА. Ф. ВУА. Д.21606. План бывшей Азовской крепости, в каком состоянии ныне находится

26. Ласковский Ф.Ф. Карты, планы и чертежи к II и III частям материалов для истории инженерного искусства России. СпБ., 1861, 1866.

27. ЦГВИА. Ф. 349. Оп. 3. Д.89. Атака крепости Азова 1736 г.

28. ЦГВИА. Ф. 349. Оп. 3. Д.90. План крепости Азова 1736 г.

29. Барбаро Иосафат. Путешествие в Тану // Скржинская Е. Ч. Барбаро и Контарини о России. Л. 1971.

30. Чеснок В.Ф. Крепость Лютик XVII – XVIII вв. //ИРОМК. Ростов н/Д. 1988. вып. 5.

31. Донские дела. Кн. II – V. СпБ., 1906 – 1917 гг.

32. Рубан. В. Поход боярина и большого полку воеводы Алексея Степановича Шеина к Азову, и взятие его и Лютика городка. СпБ., 1773.

33. «Поэтическая» повесть об азовском осадном сидении // Воинские повести Древней Руси. М. – Л., 1949.

34. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1959. Т.9.

35. Большаков О.Г. Средневековый город Ближнего Востока. М., 1984.

36. Inalcik H. Azak.// The Encyclopedia of Islam. vol.1. London - Leiden. 1960. P. 808.  

37. Thiriet F. Regestes des de liberations du Senat de Venise concernant la Romanie. Paris – la Haye. 1958 – 1961. Vol. 1 – 3.

38. Thomas G.M. Diplomatarium Veneto – Levantinum, sive Acta et Diplomata res venetas graecas atque levantis illustrantia. Venetiis, 1880. T.1. Doc. 125, a.1333. Договор Венеции с ханом Узбеком. (Перевод С.П. Карпова).

39. Schilbach E. Byzantinische Metrologie. Munchen, 1970.

Историческая география Дона и Северного Кавказа.Ростов-на-Дону. 1992 г.