Города - крепости по Засечным чертам юга русского государства
Города Тульской черты | Города Белгородской черты | Города Слободской Украины
Возведение Белгородской черты создало благоприятные условия для дальнейшего освоения южных окраинных земель, за которыми вскоре закрепляется название Слободской Украины. Этому процессу способствовал также хлынувший на восток с 30-х годов XVII в. многотысячный поток украинских переселенцев с соседних, захваченных Литвой и Польшей территорий. Сложившаяся ситуация была гибко использована правительством для создания новых укрепленных районов на пути крымцев и ногаев к центральным районам страны. Понимая, что строительство новых крепостей и укрепленных линий потребовало бы ослабления уже созданных оборонительных систем, государственные органы всячески способствовали переселению на свои южные и юго-западные границы украинцев. Вновь прибывшее население пользовалось многочисленными «жалованными» привилегиями: получало значительные наделы земли, освобождалось от налогов и податей, пользовалось правом заимочного владения различными угодьями. Одной из главных привилегий, оставленной для украинских переселенцев, было традиционное казацкое самоуправление на полковой основе. В 50-х годах XVII в. на территории Слободской Украины были образованы четыре полка — Острогожский, Сумской, Ахтырский и Харьковский. В начале 70-х годов XVII в. формируется Балаклейский полк, присоединенный в 1677 г. к Харьковскому, а к 1685 г. был создан новый, Изюмский полк.
В короткие сроки южнее Белгородской черты сосредоточилось население, состоявшее из выходцев с Поднепровья, Полесья, Подолии, Волыни. Часть поселян составляли «переведенцы» из центральных районов России и боярские дети. Приток населения на «пустопорожние» земли создавал условия для возведения новых и расширения существующих городов и слобод. За полстолетия на территории слободских полков было основано свыше трехсот различных поселений. В 1654 г. мужское население Слободской Украины составляло более 80 тыс., а общее число жителей около 200 тыс. чел., из которых 15% приходилось на долю горожан. Это было примерно в пять раз больше, чем в среднем по европейской части России. К середине 50-х годов XVII в. были возведены такие крупные города-крепости, как Чугуев, Сумы, Ахтырка, Лебедин, Харьков, восстановлен Царев-Борисов, основаны Маяцкий городок, Тор (Соленый) — центр добычи соли.
Коломак. План середины XVIII в.
Изюмская крепость. План 1775 г.
Наряду с практикой автономного размещения крепостей в пограничных районах, входивших в состав Белгородского разряда, появилась новая форма создание линий из нескольких городов под руководством местного полкового старшины. Так сложилась линия, включившая в себя Харьков, Олышаны и Валки. В 60—70-х годах XVII в. атаман Яков Черниговец с разрешения белгородских воевод возводит «на татарских бродах» по Северскому Донцу города Бишкин Лиман, Андреевы Лозы, Балаклею, Савинский, Изюм. Аналогичная линия обозначилась в это же время вдоль реки Мжи: Змиев, Соколов, Водолага, Валки. По реке Мерле строятся Колонтаев, Краснокутск, Богодухов. Цепочки городов были развернуты своим фронтом к главным неприятельским путям и окаймляли гигантскую территорию междуречья Северского Донца и Оскола, клином выдававшуюся далеко на юг к Царево-Борисову — древнейшему русскому городу на южном пограничье.
Земли слободских полков, выполнявшие первоначально роль своеобразного военного плацдарма, к концу третьей четверти XVII в. приобрели заметное значение для экономики России, войдя в число основных районов поставщиков хлеба. Значительное развитие на Слободской Украине получили цеховое ремесло н торговля. На крупнейшие Харьковские и Сумские ярмарки приезжали не только русские купцы, но и купцы из Шлёнска, Гданьска, Лейпцига, нежинские греки. Развивалось производство селитры. В царских угодьях, занимавших часть слободских земель, выращивались виноград, арбузы, размещались пасеки и «государевы ловы». В 70-е годы XVII в. поселения края оказались в особой опасности в связи с русско-турецкой войной, когда союзники Турции крымские татары особенно активно стремились вторгнуться в пределы России. Для их защиты русское правительство решило прибегнуть к испытанному способу: строительству новой сплошной линии укреплений за Белгородской чертой.
В 1678 г. возник проект сооружения сравнительно небольшой по протяженности укрепленной линии Усерд — Полатов —Новый Оскол, которая усилила бы тот участок Белгородской черты (Усерд —Верхососенск — Новый Оскол), где татары дважды «проламывали» земляной вал и прорывались на русскую сторону. Однако, когда уже был отсыпан участок вала от Усерда до Полатова, этот план был изменен: из чисто местного мероприятия новое строительство превратилось в сооружение 530-киломстровой оборонительной черты, протянувшейся по рекам Валую, Осколу, Северскому Донцу и Мже до верховий Коломака.
Организация нового строительства практически не отличалась от примененной па строительстве Белгородской черты. Руководителями были назначены воеводы II. В. Шереметьев (которого сменил II. II. Хованский), А. С. Опухтин, Г.И. Косагов. Активное участие в строительстве принимали казаки Харьковского полка под предводительством полковника Григория Донца. Основные работы были произведены в 1679 — 1681 гг. Укрепления черты, получившей название Изюмской, прошли через возведенные ранее линии городов на Мже и Северском Донце и включили поселения на Осколе. Это позволило в условиях военного времени практически за два строительных сезона создать крупный фортификационный комплекс, в состав которого входило 20 городов и укрепленных слобод, расположенных на расстоянии 20—30 км один от другого. По характеру укреплений Изюмская черта была аналогична Белгородской. К новшествам можно отнести устройство зубцов (остроконечных выступов) вместо городков-бастионов на Полатовском валу. Зубцы стратегически были менее выгодны, чем бастионы, поскольку не давали возможности вести круговой обстрел: применение зубцов было вызвано спешностью строительства, так как возведение бастионов требовало больших затрат времени и рабочей силы. Любопытно также использование гидротехнических сооружений: так, на реке Коломак была устроена плотина, повысившая уровень воды у города Высокополья. В состав черты были включены обследованные еще в 1636 г. белгородским воеводой А. Тургеневым древние «валки», перегораживавшие Муравский шлях — основной путь татарских набегов. Важное значение при строительстве Изюмской черты уделялось равномерности заселения всех ее участков, вплоть до принудительного переселения «сведенцев» на малопригодные в хозяйственном отношении земли. В результате фортификационно-градостроительной деятельности во второй половине XVII в. южнее Белгородской черты складывается новый, плотно заселенный район, отличавшийся рациональной системой размещения поселений, базировавшейся на групповом расселении вокруг полковых городов и полосовом — вдоль засечных линий.
Историческая ситуация, возникшая на южных границах Русского государства к середине XVII в., и последующее воссоединение Украины с Россией способствовали слиянию тенденций, утвердившихся в русском и украинском градостроительстве. Многие города за Белгородской чертой, а некоторые и в ее пределах возводились украинскими переселенцами под руководством присылаемых правительством воевод. Так, для строительства в 1638 г. города Чугуева был прикомандирован со служилыми людьми Максим Лодыженский, поставивший вместе с переселенцами с Правобережной Украины первый Чугуевский острог. Острог Харьковской крепости возводился в 1655—1656 гг. группой беженцев из Заднепровья по чертежу Чугуевского воеводы Григория Спешнева, а затем перестраивался воеводой Воином Сслифонтовым. Отдельные города строились русскими ратными людьми: в 1656 г. отрядом под командой воеводы II. Ржевского была заложена первоначальная крепость города Змиёва. В ряде случаев города возводились по инициативе и под руководством предводителей украинских переселенцев, в частности упоминавшиеся шесть крепостей по Северскому Донцу, а также Печенег, Лебедин и др.
Города Слободской Украины имели двойное назначение: они служили убежищами для бежавшего от польско-литовских панов населения и были пунктами обороны южных и юго-западных рубежей Русского государства. Укрепления большинства городов имели двух- или трехчастную структуру. В Валках «подле острогу» находился маленький городок «для осадного времени». Внутри укреплений Золочева — «маленький острожек», Змиёва — «земляной городок». В описании Балаклеи упоминаются: «малый городок», «большой город» и «посад». Аналогичную структуру имели Сумы, Лебедин. Из трех частей состояли также укрепления Изюма. Как и в украинских городах Поднепровья и Левобережья, «малый городок», или «замок», был фактически цитаделью, выполнявшей оборонительную функцию. Здесь размещались пороховые погреба, воинские припасы, изредка амбары и склады зажиточных горожан. Площадь цитадели в зависимости от общих размеров юрода составляла от 0,2 га (Золочев) до 3,2 га (Изюм) и занимала либо один из внутренних углов крепости, либо примыкала снаружи к ее пряслу или углу. Крепость с цитаделью была не только более надежным оборонительным сооружением, но и обеспечивала большую оперативность при возведении нового города. Строившееся на первом этапе небольшое укрепление давало возможность под его прикрытием сооружать в более спокойной обстановке основную крепость.
Функции крепости или «большого города» были значительно шире. В нем размещались соборная площадь, торговые лавки, военно-административные учреждения, двор воеводы. Здесь же помещалось значительное число жилых кварталов. Размеры территории, занимаемой «большим городом», составляли: в Лимане, Балаклее, Савинском — около 3,5 га, в Змиеве, Лебедине, Сумах — 15,4—17 га, в Изюме — 28,6 га.
В таких городах, как Сумы, Лебедин, Новая Водолага, Балаклея, помимо «малого города» и «большого города» существовали еще и укрепленные посады. Однако посад слободского города не составлял особой социально-административной единицы, а представлял собой лишь дальнейшее распространение поселения за чертой крепости. Размеры посада могли как превосходить по площади городскую крепость (Сумы), так и уступать ей (Лебедин).
Наряду с городами, крепость которых была укреплена цитаделью, на Слободской Украине получают распространение и города-крепости без цитадели. В одних случаях центральное укрепление городов этого типа выполняло функцию, сходную с кремлем древнерусского города, а жилая застройка располагалась на одновременно возникавшем посаде и в пригородных слободах (Чугуев, Богодухов, Краснокутск, Мурафа, Колонтаев). Площадь крепостей в таких городах составляла, как и в городах Белгородской черты, от 2 до 6 га и часто была единственным укреплением. В других случаях крепость имела ту же функциональную структуру, что и «большой город» в городах с цитаделью. К этой группе относились Ахтырка, Белополье, Мирополье, Печенега, Харьков, защищенная территория которых (без посада) занимала площадь 6—27 га.
Панорама города Сумы в XVIII в.
Панорама Харькова в XVIII в.
Положение городов относительно Засечной черты накладывало отпечаток на их главные функции, что находило отражение в особенностях планировочной организации городской территории. Города, которые возводились «на черте», входили в систему укреплений главного оборонительного рубежа в качестве взаимосвязанных звеньев. Чаще всего они размещались у татарских «перелазов» — бродов через реки. Их задача, как и задача всей линии, была не дать врагу прорваться к центральным районам страны. Такие города, как правило, были вытянуты вдоль берега реки и имели планировочную структуру нецентрического типа, что наиболее полно отвечало не только задачам обороны, но и характеру функциональных связей в заселенной полосе вдоль черты. Примером может служить Изюм, бывший крайним южным укреплением Изюмской черты, которая в этом месте резко меняла направление и переходила с левого берега Северского Донца на правый. Вместе с ней реку пересекала и шедшая вдоль укреплений дорога, которая соединяла сторожевой городок Изюм-курган на левом берегу и крепость Изюм на правом. Между старым городком и новой крепостью возникли объединенные мостом прибрежные слободы. В результате территория города получила вытянутую форму, складывавшуюся из последовательно расположенных по обеим сторонам реки частей. При этом главное оборонительное сооружение крепость с цитаделью замыкало город с южной, наиболее опасной стороны.
Города «в черте» находились под прикрытием укреплений и крепостей главного рубежа и играли роль их внутренних дублеров. Большинство из них также располагалось на бродах под прикрытием рек, составляя как бы вторые оборонительные линии, что способствовало развитию планировочной структуры, аналогичной городам «на черте». Так, города Краснокутск и Богодухов, входившие в группу крепостей по реке Мерле, получили линейную планировку в виде одной-двух параллельных улиц, связывавших крепость и расположенные по обеим ее сторонам слободы. Меньшая по сравнению с городами «на черте» опасность нападение противника позволяла населению занимать выгодные в хозяйственном отношении береговые участки на довольно большом удалении от крепости. В результате протяженность городов «в черте» была весьма значительной и во много раз превышала размеры крепости.
Города «за чертой» выполняли роль форпостов, выдвинутых на разное расстояние от черты «в поле». Они принимали на себя первый удар врага, который мог прийти с любой стороны. Потому их укрепление и планировочная организация территории должны были строиться с учетом круговой обороны. Для этого в первую очередь использовались участки со сложными природными преградами — извилистыми руслами рек, изобилующими старицами, озерами, болотами, возвышенными мысами с оврагами и балками при слиянии рек, «заповедными» лесными массивами. Часто использовались заброшенные древние городища. Автономное расположение городов «за чертой» создавало условия для относительно равномерного освоения пригородных земель по всем направлениям и возникновения радиальных хозяйственных связей. Все это способствовало формированию в городах «за чертой» планировочных систем центрического типа. Так, крепость Ахтырки, основанная в 1652 г. с «крымской стороны» у западного плеча Белгородской черты, заняла место, охваченное с трех сторон петлей реки. Пригородные слободы разместились между двумя озерами на противоположном берегу, между озером и крепостью с напольной стороны. Улицы заречных слобод сходились к двум мостам, ведущим к крепости, а с юга и юго-востока подходили к крепостным воротам. Аналогичную радиальную схему имел построенный на древнем городище Харьков.
Если общий характер планировочной структуры городов Слободской Украины во многом зависел от их места в рамках системы, образованной засечными линиями, то планировка внутри городских укреплений и слобод определялась конкретными историческими условиями возникновения города, национальными традициями населения, топографическими особенностями местности и природными условиями. В ряде случаев решающее значение имела деятельность правительства, устанавливающего нормы дворовых наделов, выдававшего «строельные наказы», чертежи и контролировавшего с помощью воевод строительство крепости.
В результате на южных и юго-западных окраинах Русского государства в середине XVII в. возникает тип компактного, регулярно спланированного в пределах укреплений города, значительно отличающегося от традиционного русского кремля. Внутренняя планировка крепостей в Харькове, Изюме, Ахтырке, Сумах, Мирополье, Лебедине отличалась высокой степенью упорядоченности, опиравшейся на прямоугольно-прямолинейную сеть улиц, деливших городскую территорию на полтора-два десятка небольших жилых кварталов. Характер планировки посадов мало чем отличался от планировки «городов». В Сумах, Лебедине, например, внешние укрепления посадов продолжали укрепления «города», и только поперечная стена говорит о его делении на две части.
Вместе с тем ряд городов наследовал структуру и планировочные приемы городов Белгородской черты и других русских городов, где центральное укрепление выполняло лишь роль общественного центра, вместе с которым возникал более или менее регулярный посад, служивший для размещения постоянных, сравнительно просторных усадеб. К их числу относились Чугуев, Валки, Балаклея, где основную часть крепости занимала соборная площадь, а жилые кварталы были сосредоточены в посадах. В случае когда города возникали на основе уже существовавших поселений, планировка внутри крепости получала произвольный или лишь частично упорядоченный характер, а укрепления имели более свободную конфигурацию плана. Так, в основанном в 1672 г., а затем в достраивавшемся новыми группами переселенцев Белополье кварталы имели самую разнообразную форму и размеры. Схожую картину наблюдаем в Недригайлове и в крепости Печенеги.
Главным планировочным элементом укрепленной части городов Слободской Украины была городская площадь, которая располагалась в пределах крепости. На ней размещались собор, а иногда и другие церкви, торговые лавки, колодец, «государев двор»- резиденция воеводы, приказная изба, полковая канцелярия и суд, сотенные правления. На площадь выходили дворы полковой старшины и духовенства. Площадь служила для собраний «громады», здесь проходили ярмарки и устраивались праздничные гуляния горожан. В большинстве городов площадь примыкала изнутри к городским воротам и укреплениям. В крупных городах она располагалась ближе к геометрическому центру в окружении жилых кварталов. Стремление к пространственной дифференциации различных функций площади выразилось в появлении в пределах ряда городских крепостей (Изюм, Мирополье, Белополье) системы взаимосвязанных соборной и рыночной площадей, а также площадей при приходских церквах. В некоторых городах, возникнув на одной территории, торговая и общественная зоны отделялись впоследствии друг от друга небольшим «барьером» жилых дворов или торговых помещений. Примером может служить Купянск, где площадь — «рынок» занимала смежный с соборной площадью участок, отгороженный от нее длинным рядом торговых лавок. В случаях когда город возводился по традиционной схеме кремль — посад, соборная площадь с административно-военными учреждениями помещалась в кремле вдоль напольной стороны, а торговая — зеркально с внешней стороны укреплений на посаде. Территория площадей, совмещавших общественные и торговые функции, колебалась от 3 до 5 га. Если в систему центра входили одновременно соборная и рыночная площади, то их размеры соответственно составляли 1,7— 1,8 и 1,9— 2,1 га, площади при приходских церквах в «городе» занимали территорию 0,3 — 1 га. В конфигурации главных площадей начинает преобладать прямоугольная или близкая к прямоугольной форма. Такие площади были в Богодухове, Сумах, Харькове, Купянске, Чугуеве, Изюме, Мирополье, Балаклее. Однако в городах, где внутренняя планировка имела «свободный» рисунок улиц, форма площади оставалась традиционно неправильной и представляла сочетание крупных и мелких, часто случайных пространств. Главной постройкой городского центра был собор, выполнявший на площади роль отдельно стоящей архитектурной доминаты. Излюбленным типом соборного храма на Слободской Украине становится пяти-, девятикамерный пятикупольный тетраконх. Развитой крестообразный план собора определял симметричную композицию равноценных фасадов и хорошо соответствовал островному положению здания на площади. Наиболее интересными были каменный Успенский собор в Харькове (1687) и Спасопреображенский — в Изюме (1684).
План Изюма до перепланировки
План Ахтырки до перепланировки
План крепости Белополье до перепланировки
План крепости Печенеги до перепланировки
План крепости Змиев до перепланировки
План крепости Лебедин до перепланировки
План крепости Сумы до перепланировки
Непременным структурным элементом городов Слободской Украины были пригородные слободы, занимавшие, как правило, обособленные, ограниченные естественными преградами участки в непосредственной близости от крепости (Богодухов, Золочев, Краснокутск). В ряде городов, основанных на сравнительно небольших реках, пригородные слободы возникли на заречных территориях (Лебедин, Харьков). Локальному размещению слобод способствовала военно-административная полковая структура украинских поселян — «черкасов», основанная на делении на сотенные подразделения, пользовавшиеся определенной автономией и составлявшие, как правило, население слобод. В слободах концентрировались ремесленники одной профессии, входившие в различные цеховые объединения. Слобожане не несли никаких повинностей, кроме караульной и сторожевой службы. У жителей слобод не было осадных дворов в «городе». Основным занятием населения пригородных слобод было земледелие, охотничьи, рыбные и бортные промыслы. Пахотные земли, сады и огороды слобожан располагались в непосредственной близости от жилья, образуя своеобразный «зеленый пояс» вокруг города. В Харькове эта территория в XVII в. была обнесена рвом и валом протяженностью 10,5 версты, выполнявшими оборонно-межевые функции. Территория, обведенная валом, более чем вдвое превышала площадь, занятую жилыми кварталами, и составляла около 1350 га.
Многие пригородные слободы, как и посады, возникали практически одновременно с «городом». Это подтверждается прямым указанием документов XVII в. на то, что строительство пограничных крепостей сопровождалось разбивкой слобод. Сеть их улиц, как и в городах Белгородской черты, отличалась упорядоченностью, а форма кварталов приближалась к прямоугольнику. Перекрестно-рядовую планировку имели слободы Богодухова и Лебедина. Следы преднамеренной радиально-полигональной планировки носила Никольская слобода в Чугуеве и пригородная слобода в Печенегах. Вместе с тем пригородные и заречные слободы, возникавшие по мере развития городов в условиях перенесения основного фронта борьбы с татарами далее к югу, формировались в подавляющем большинстве стихийно. Их планировка подчинялась топографическим особенностям местности и была слабо связана с городским ядром, а иногда и совсем независима от него. Такими были слободы в Золочеве, Белополье, Сумах, Захарьковская слобода в Харькове. Сочетание «геометрической» планировки в пределах городских укреплений и свободной планировки слобод в городах Слободской Украины придавало им своеобразный, почти уникальный для русского градостроительства XVII в. характер.
В ходе строительства городов за Белгородской чертой происходят значительные изменения в конструкциях городских крепостей. Деревянные укрепления постепенно заменяются деревоземляными, а в 70—80-х годах XVII в. преимущественное распространение получает тип крепости с невысоким острогом по валу, что особенно проявилось в ходе строительства городов Изюмской черты. Так, в 1681 г. земляным валом был окружен Новый Перекоп. Вместо традиционных проезжих башен сквозь вал здесь «в проезжих воротах рублены иструбы». Повсеместное распространение получают раскаты земляные сооружения бастионного и реданного типов, редуты, «земляные башни». Наряду с угловыми раскатами на прямолинейных участках городских валов появляются реданы (Змиев, Изюм). Все это свидетельствует о том. что такие фортификационные приемы, как бастионный и полигональный фроны, получившие широкое распространение в русском оборонительном строительстве в первой половине XVIII в., были постепенно подготовлены всем ходом развития крепостного строительства на юге Русского государства.
Засечные черты на юге Русского государства в 50-80-е годы XVII в.
Завершение строительства Изюмской черты как бы подвело итог мероприятиям русского правительства по охране южных границ в XVII в. Теперь русские земли были надежно защищены тремя мощными рядами укреплений — Тульской, Белгородской и Изюмской чертой, представлявшими собой как бы несокрушимые дамбы, о которые должны были разбиваться полны татарских набегов. Их мощь была даже несколько гипертрофирована — в литературе отмечалось, что татарской коннице успешно могли бы противостоять и более слабые укрепления, в го время как все три черты были рассчитаны на использование противником артиллерии, отсутствовавшей у татар. Однако русское правительство в данном случае проявило разумную дальновидность, возводя укрепления с применением новейших достижении западно-европейской фортификации, чтобы в случае русско-турецкой войны они могли бы выдержать осаду турецкой армии. Огромные по протяженности оборонительные линии самым наглядным образом выражали силу и мощь Русского государства; строгая организованность и регулярность их укреплений противостояли окружающей степи, как разум — стихии, как сила, одухотворенная мыслью и волей,— силе слепой и неразумной. Можно смело сказать, что такой размах военно-инженерной и градостроительной деятельности не имеет аналогий в практике других европейских государств.
Из книги "Градостроительство Московского государства XVI - XVII веков". М. 1994.